ну кот Базилио же и лиса Алиса
читать дальше
больше на комедию походит, чем на фильм ужасов)

Хиддлстон дал интервью. Обещает классические готические ужасы. Захвалил дель Торо.
britishboys.ru/news/collider/2015-05-17-4140

читать дальшеТХ: Потом я увидел макет. Поначалу очень ненадолго я приехал на тест грима, и он провел меня по всему этому месту. Художник-постановщик только-только закончил макет, и показал мне. Я такой: "Чего? Ты собираешься это построить? Ты построишь это на основе трех или четырех историй?". А он в ответ: "Да". Потом, когда они закончили декорации, я прошелся по ним. Невероятно. Мгновенно погружает вас в этот мир, воображению не нужно достраивать дополнительные детали. Ты уже там. Даже когда мы снимали дубль, когда я вношу Мию в дом и говорю: "Тяжело остановить сырость и эрозию, потому что дом слишком стар", я ступаю на половицу, и тут этот красный ил начинает просачиваться через щели из-под декорации.

- Дом сымпровизировал.

ТХ: Дом сымпровизировал! Дом сыграл лучше,чем мы вчетвером.

Аббревиатура ТХ почему-то вызывает желание расширить ее до ТТХ.

*непоследовательно* а вообще я оридж читаю, и жажду всех ознакомить со своим бесценным мнением "Что так сердце, что так сердце растревожено"
Абьюз там знатный. Но при том, что через первую треть/половину надо продраться, а в остальных местах закрывать глаза на слэшную золушку, за которой гоняется как минимум трое звездных принцев... именно насилие (физическое и моральное) очень правдоподобно вышло.
Чем руководствовались насильник и жертва, видно. Больные отношения. Но как раз такие, как у созависимых, автор еще сделал перезагрузку, выглядит, как бог из машины, а в результаты верится. Насчет "надолго и навсегда" автор честно промолчал, за что честь ему и хвала.

Исполняет китаянка, родившаяся и живущая в Канаде. Русский учила из интереса.

"Сейчас Фионе 21. А русский Фиона начала учить сама... Скажем, эссе по мировой истории в школе она писала про декабристов. Любопытная, хотя и наивная работа у нее получилась. Фиона свободно говорит на английском и французском, нормально на китайском и немного на русском и немецком. Сейчас учится в Монреале, вот только что вышла в финалисты всеканадского музыкального конкурса с сонатой Прокофьева". (с)

Мое мнение:
1) голос хороший, слух всем на зависть (говорят, во многом способности к языкам определяет слух);
2) акцент есть. Но такой... отголосок;
3) что мне не понравилось - она в камеру смотреть не может. Все углы, влево-направо, вверх-вниз, лишь бы в глаза и на камеру не глядеть. Хорошо поет!!! Но не сможет никуда прорваться с таким ускользающим взглядом. К таланту еще харизма нужна, уверенность в себе, без нее далеко не уйдешь.
А поет ведь классно. Какая песня, какое исполнение - душевное

читать дальше

+18, ясно, без осадков
Ага
Ветер. То ли дождь, то ли град. Аж высунулась, держась за раму и думая (если я сейчас навернусь, то мне выдадут премию Дарвина за самый идиотский способ покончить с собой).
Земля пахнет дождем. Машины рассекают лужи.
Весна!!!
И все равно что не 18+ и с осадками

читать дальшеВ складке скалы, где есть чуть-чуть земли, растет, цепляясь за жизнь корнями, шиповник. Мерлин знает, каким ветром его сюда занесло, обитателя лесных опушек и плодородных речных пойм, Мерлин ведает, как он выжил здесь, под режущим серпом розы ветров, и зачем цветет, раскрываясь пятилепестковыми розовыми ртами, жаждущими поцелуев.

Красота бессмысленна.


Двадцать баллов с Гриффиндора. «Северус, что ты пытаешься доказать? Почему ты не снимаешь баллы со Слизерина?!»

«Северус, мальчик мой, Минерва говорит мне, что…»

… он весь из колючек… нет, я все понимаю, но почему гриффиндорцы должны страдать…


Потому что все ненавидят его. Ему чудится усмешка в глубине гриффиндорских глаз, они обзывают его старым уродом в своей гостиной, за закрытыми дверями, - худым длинноносым сальноволосым уродом.

Тогда, еще давно, они смеялись над профессором Флитвиком, говорили: «Филин», говорили: «Подставьте ему скамеечку». Он так забавно взмахивал крошечными руками, пародия на дирижера, Маленький Мук.

Они смеялись над профессором Биннсом, говорили: «Не додох», говорили: «А почему вы такой прозрачный?».

Они смеялись над МакГонагалл, шептались: «Кошка драная», но в глаза говорить ничего не осмеливались.

Из ученических времен он вынес – будь строгим, и над тобой станут смеяться очень тихо.


Мышиный смех слышен из нор, когда он проходит коридорами, темными, унылыми каменными трубами, стуча подошвами ботинок сорокового размера. Эхо разносит его шаги, доносит до каждого угла, будит застоявшиеся там прелые шорохи и вздохи. Отголоски былого, костлявые призраки, преследуют его:

… Сопливус…

… я не хочу идти с ним в паре, дайте мне кого-нибудь другого, сэр!

… почему ты такой тощий и постоянно горбишься? Почему я не могу даже гордиться своим сыном?

В бездонную чашу унижений он складывает смешки девчонок, ярость отца, проделки Мародеров, жалостливые взгляды учителей, злобные – учеников. Белесые нити воспоминаний тянутся и тянутся из головы, заполняют думосбор, и если выпустить их наружу, они забьют подземелья, опутают Хогвартс, поймают замок в прочную сеть и удушат его.


Он дергается в этой паутине, распятый, и отовсюду торчат булавочные головки. Если когда-нибудь, мучимый болью, он рванется слишком сильно, Хогвартс треснет и упадет.

«Я верю в тебя, Северус».

Голубые глаза цвета неба, неба его детства, когда он умел мечтать.

Он верит ему, Альбус верит ему. Директор единственный, кто нуждается в нем.


А в жаркий июньский день Альбус собирает их и говорит: «Этой осенью к нам придет Гарри Поттер».

И в сентябре в Хогвартс приходят: встрепанные волосы, знаменитый шрам, наглость и высокомерие Джеймса в квадрате: тощий мальчишка, сразу же обзаведшийся друзьями.

«Мальчик так много перенес».

Северус знает, но он не в силах прекратить.

Это невозможно, невыносимо; пусть Поттера любят все: одноклассники, учителя, МакГонагалл, но почему еще и Альбус… У мальчишки есть всё, а он забирает себе даже долю, предназначенную не ему. Ядовитым тарантулом злость поселяется в груди.

Тараканы маршируют, и Северус давит их каблуком.


Сотни коричневых надкрыльев, прозрачных крыл лежат на полу в его темной комнате, сотни пустых, выдавленных телец – борьба, которая никому не видна.

«Я верю тебе, Северус».

Верьте мне, директор. Верьте мне.

Я сделаю все, что понадобится, только верьте мне.


На скале, продуваемый ветром, цветет шиповник, одинокий, никому не нужный. Никто не знает о том, как он умеет цвести, никто не видел розовых ртов, отверстых в безмолвном крике. Ветер, налетая порывами, бьет его и гнет ветки, отрывает и уносит прочь лепестки.

Но он все равно цветет.

"Великобритания дала время, США дали деньги, а СССР дал кровь" (с)

Мы, наверное, последнее поколение, для которого Великая Отечественная - не просто строчки в учебнике. Я еще помню таблички на каждой второй двери в подъезде: "Здесь живет ветеран Великой отечественной войны". И как эти ветераны приходили на классный час. И как у всех были дедушки-ветераны, подумаешь, тоже мне. Всем казалось, что так и должно быть.

Наверное, это правильно. Когда вымрем мы, останется только абзац в учебнике. Боль окончательно уйдет. Наши дети будут чистыми, как промокашка.

технологии все-таки сильно продвинулись с моих школьных времен. И анестезия - лучшее изобретение человечества, без шуток.

Я всегда боялась этого кресла, звука бормашины, но с интересом следила, как они смешивают вещества из разных флаконов, и получается пломба. Такая кухонька/алхимическая лаборатория в кабинете.

Стоматологи в моей взрослой жизни, должна сказать, приятные люди, по большей части. Они утешают, отговаривают от анестезии, относятся с бесконечным терпением. Я всего два раза нарвалась на врачей, от которых хотелось когти рвать - одна явно пыталась развести меня на многочисленные визиты, вторая грубо себя вела и покрикивала постоянно (после нее у меня челюсть месяц болела, я даже ходила к другому стоматологу, спрашивала, не периодонтит ли. И кровило. Отправили на рентген, успокоили: каналы хорошо запломбированы, чего вы волнуетесь. Возможно, вы просто простыли. Ну, через год или два зуб окончательно полетел, так что теперь избегаю той поликлиники, как огня. Не знаю, суеверие или нет, но именно стоматологов и долговечность их работы профессионализм мало определяет. Опять-таки, как раз среди зубных фей особенно высок процент доброжелательных и сочувствующих людей. Тех, которые успокоят и утешат, не будут кричать, постараются ободрить.

У вас есть знакомые дантисты? Понимаю, что качество их работы от манеры общения с пациентами ни разу не зависит. Но что вы думаете про них вне работы?
Я за свою богатую на общение с ними жизнь встречала всего двух неприятных особ, одна была просто жадной и непрофессиональной, вторая - профессиональной стервой (не знаю, как и что она там делала, но столько после ее манипуляций челюсть никогда не болела. И зуб быстро навернулся с концами).

А в целом они немного психологи. Утешают, успокаивают, терпят. Профессиональное это или изначальное, прирожденное, фиг поймешь.
Но когда сидишь в инквизиторском кресле, уже все равно

Смотрит, как засунутый в ванну кот

читать дальше

Явно жаждет устроить хозяевам ЛОКальный (или ЛОКИанальный) армагедецц.
Берегите тапочки

и невозможно, конечно (нельзя так просто взять и) не запостить второй рекламный ролик с Ягуаром

читать дальше

но котика ягуара я назвала бы пантерой. Багирой

читать дальше

гений, великий артист, великий певец.
Таких раз в столетие делают. Но именно оперный.
А когда поет какую-нибудь попсовую шнягу, то без души.
Анна Герман, например, это Надежда и Эхо. Майя Кристалинская - Нежность. Марк Бернес - Темная ночь.
А Муслим Магомаев - опера, шлягеры мимо просвистели. Технически идеален, а душевно не берет (я именно о народных песнях. Такое ощущение, что он классик, спеть мог, что угодно, но тяготел к академии).

читать дальше

Тор-шкаф, Вдова со склоненной головой. Идеально пойманный момент с точки зрения фотографии.
Даже если бы я никого из них не знала, композиция безупречна. Без массовки было бы лучше, но и так хорошо.
С массовкой видно, что не постановочное.

Показать, типа, прогресс: от первого фанфика до последнего

Вот мой первый фанфик
читать дальшеЯ просыпаюсь с отчетливой мыслью: а не пойти бы всем к черту. То есть к Волдеморту. Это другим, может, нельзя его так называть, а я - его левая рука. Правда, левая порой не знает, что делает правая. Это пугает. Нет совершенства в этом худшем из миров.

Встаю под душ, накладывая на себя заклятие отвратительности. Нет, это выше моих сил: не мыться неделями. И видимости вполне хватит.

В Большом Зале завтракает только профессорско-преподавательский состав, а также те несчастные, кому негде было провести время на каникулах (в их числе наказанные мной отлучением от семьи – злобно ухмыляюсь. Жаль, Уизли, как всегда, удалось выкрутиться. Любит Дамблдор их кроличью семейку. Или, скорее, это беспокойство о сохранности казенного имущества?).

Ух, легок на помине. Склоняется и подмигивает: ну неужели нельзя без этого фарса для малолетних шпионов. Знаю, знаю – зайти к тебе после завтрака. Вывеси еще афишу: «Мне нужен Северус Снейп, и совсем не по учебным делам». Медленно склоняю голову, пока Минерва отвернулась к Квиррелу. Она вовсе не столь глупа, как кажется; и мне действительно повезло, что он ее отвлек. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Наш новый преподаватель защиты от Темных искусств! О, Темный Лорд, у Альбуса не наблюдается никакого таланта при подборе кадров. Так не сочетается с его умением манипулировать людьми. А может, проверить на практике, как этот хомячок собирается защищаться от Crucio…

Быстро ухожу, спасаясь от наваждения. Когда-нибудь я кого-нибудь убью, и упекут меня в Азкабан. Нет, спасибо, уж лучше вы к нам.

Прохожу коридорами, распугивая старых призраков, шушукающихся по углам. «Халявное эскимо», - со вздохом сообщаю горгулье пароль. И почему я так глупо себя чувствую? Это ведь дамблдорские выдумки. Не-ет, Волдеморт хотя бы не стремится быть ближе к народу, а это несомненный плюс. На столе стоит неизменная пастила, от одного вида которой меня снова начинает мутить. Спасибо тебе, Салазар, что я уже не студент и не обязан запихивать в себя «величайшее средство от депрессии».

- Северус, что ж ты ничего не ешь? – приветливо говорит Дамблдор, заходя через полчаса. Да, некоторые вещи невозможно изменить. Он до сих пор твердо уверен, что я скрытый обожатель сладостей. Диссертабельная тема: «Прослеживание влияния сладкоежничества на избрание на пост директора Хогвартса». Статистический анализ показывает распределение отклонений в пределах 0,001 от главной линии Любителей Сахара во Всех Видах.

- Спасибо, я уже завтракал, - обреченно говорю я.

- Тебе нужно лучше питаться, - благодушный директор кормит Фоукса. – Ты выглядишь нездоровым.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не ответить: «Но помоложе тебя, старый хрыч», и впиваюсь взглядом в перекормленного попугая:

- Вы что-то хотели мне сообщить?

- Да ничего особенного. Это не связано с твоей нынешней деятельностью; думаю, это даже приятная новость. К нам в школу прибывает сын Джеймса Поттера.



Первым мне попадается Квиррел. Ну конечно, кто ж еще мог попасться с утра, чтобы окончательно испортить и без того не лучшее настроение. Он трещит без умолка о новой надежде волшебного мира. М-да, если пацан пошел в отца, боюсь, наш мир уже ничто не спасет. Весь день провожу бестолково. Испортил зелье тишины, три дня своего упорного труда. Все, в первую ночь возвращения в школу этих мерзких детей мне не спать. Почему Дамблдор сказал мне только сейчас? Не доверяет? Ха, Темный Лорд и так знает, когда Поттеру-младшему настало время учиться быть магом. Он, в отличие от меня, дементоров в Азкабане не считал. И все же вопрос грызет мне душу. Почему я узнаю обо всем последним? Я перетаскал информации на три Ордена Мерлина, но вот известить МЕНЯ о том, что происходит, сподобились только сейчас. Со злости потрошу рогатых жаб так, что печень оказывается поврежденной. Спасибо, Поттер, ты и после смерти ухитряешься меня достать. Придется принять притупляющее зелье, хотя время для него еще не пришло. Дай Салазар, чтобы это было мое последнее нарушение режима из-за Поттера. Хотя сомневаюсь.

На ужине (который остальные, Темная Магия их побери, называют Праздничным – и чему радуются, толпам новых оболтусов?), Квиррел снова меня перехватывает.

- Гляди, гляди, - шепчет он, и я морщусь из-за выражения благоговейного восторга, написанного на его лице, - это – ГАРРИ ПОТТЕР.

Излишне: воздух наэлектризован этим именем, оно буквально носится вокруг. Достаточно посмотреть, в чью сторону направлены все любопытные взоры. Кидаю мимолетный взгляд: ничего особенного. Очкастый замухрышка с уродливым шрамом на лбу. Поттер-старший был красивее. Ну, по крайней мере, у него была хорошо развитая мускулатура – в ущерб мозгам, разумеется. Тут Поттер-младший поднимает глаза – и я вздрагиваю. Кое-что он унаследовал и от матери: этот зеленый цвет, живо напомнивший мне загубленных сегодня рогатых жаб. Где я возьму их снова, учитывая, что продают жаб только крупными оптовыми партиями, а целевые средства на обеспечение лаборатории учебным материалом давно распределены? Придется снова писать служебную Дамблдору. Морщусь при одной мысли об этом. Мальчишка отводит взгляд и наклоняется к рыжему… ну, точно, Уизли! Салазар, и много их там еще осталось? Утешаюсь только тем, что на сей раз это хотя бы не близнецы. Мысленно поздравляю себя: похоже, парочка кроликов Молли/Артур все-таки выдохлась. Снова мрачнею, прикидывая, сколько потомства принесут их уже взрослые отпрыски. Нет, мне сегодня просто необходимо напиться. Резко вырываю руку у Квиррела, мимоходом замечая, как очередной Уизли уставился на меня, и надо быть Квиррелом, чтобы не заметить непрофессионального проклятия, чуть не вырвавшегося у ребенка из ротика. Подцепляя спаржу на вилку, злорадствую: что бы ни случилось, ни один из Уизли меня не забудет. Это здорово облегчает мои планы. Конечно, сыну Джеймса Поттера надо было подружиться именно с таким, не отягощенным тяжким бременем интеллекта, бедным потомком захудалого рода с печатью вырожденья на челе. Подружись он с младшим Малфоем, это сильно бы все усложнило.

Пока Дамблдор произносит ежегодную приветственную речь (Мерлин, как же он не устает корчить из себя самого старого в мире ребенка), я предаюсь воспоминаниям. Не то, чтобы я сильно хотел им предаваться, но память не выключишь – разве что зелье Забвения выпить. Жаль, оно не умеет стирать избирательно. Я вспоминаю, как Джеймс вместе со своей бандой придурков развлекался в стенах этой школы. Представил, что это они сейчас сидят за столами учеников, а я – я в кресле декана Слизерина. На три секунды чувствую себя почти счастливым. Эх, почему Поттер не дожил до этого дня? С каким бы удовольствием он смотрел на ведомость успеваемости своего сыночка, особенно по зельям. Если сын унаследовал таланты отца, в этой области он полный ноль. Ни Поттеру, ни его команде никогда не удавалось соблюдать точные пропорции – они писали кипятком от всего, что требовало их внимания больше чем на пять минут. Мой взгляд, несмотря на строгие внутренние запреты, постоянно норовит остановиться на Поттере-сыне. Нет, еще не время. Посмотрим, насколько он похож на отца на зельях – благо, предмет этот по программе стоит все семь курсов.

С предчувствием, заставляющим сердце биться, словно птица в силке, я вхожу в класс. Вижу бледные лица, в ожидании уставившиеся на меня. Так, хорошо старшекурсники поработали, мне не придется рявкать даже для начала. Одно лицо в круглых очках резко бросается в глаза.

Нестройный хор голосов приветствует меня. Раздраженно взмахиваю рукой: не люблю на уроке посторонних звуков. Аккуратно подвернув под себя мантию, начинаю перекличку. Поттер тихо шепчется с Уизли. А вот этого я не потерплю.

- Поттер! – он вздрагивает и отклоняется от ходячего рыжего недоразумения. Но недостаточно быстро – и в глазах я не вижу ни капли вины. Почему я сравнил их цвет с рогатыми жабами? Нужно же было обижать бедных животных… – Ах, да. Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость.

Ну, наконец-то. Краска бросилась ему в лицо. Сынок Малфоя хихикает на соседней парте. За что люблю Малфоев, так это за детскую непосредственность. К сожалению, с детством она и проходит.

Похоже, первый урок прошел удачно. Поттер выбегает едва ли не в слезах. Мальчик, ты еще не знаешь, каким я могу быть. Скажи спасибо Годрику, или кто там еще покровитель у гриффиндорцев, что сегодня зельеварение не сдвоенное.

Вот последний
читать дальшеУтро среды ознаменовалось пальбой и взрывами – Локи запаниковал и подскочил спросонья, решив, что гангстеры его все-таки настигли. Выследили, окружили, хотя он старался не оставлять следов. Тщательно разделял рабочие и личные аккаунты, никому из подельников-посредников не давал свой номер, не писал наводчику с макбука. Он не знал пределы технических возможностей мидгардцев и предпочитал перестраховаться. Принципы работы Щ.И.Т.а и Хеймдалля были разными, но результат один - Всевидящее Око Одина, Фьюри, Большого брата и разномастных ищеек из миров, которые Локи удостоил посещением, хищно пялилось на трикстера в ожидании, когда тот оступится.
Во снах он терял контроль и самообладание и падал в оглушительной пустоте, слабо трепыхаясь, увертываясь от метеоритов и бесполезных астероидов, пытаясь высмотреть подходящую кислородную планету. Далеко этим утром не улетел, очнулся от кошмара рядом с кроватью, на толстой и благословенно мягкой медвежьей шкуре. Морщась и прислушиваясь к вакханалии за стенкой, Локи ощупал отбитый бок. Судя по доносящимся звукам, Тор смотрел «Терминатора», причем громкость нарушала все правила добрососедского общежития.
Локи в сердцах пожелал ранней пташке свалиться с Иггдрасиля, порадовался отсутствию утренней эрекции – после такого пробуждения у любого упадет, постоял перед зеркалом, разглядывая проступающие синяки. Уж эти дурацкие сны, несбыточные фантазии, влажные мечты, которые не доведут до добра…
О чем он вчера только думал? Никто не даст етуну, изменнику и мужеложцу пятнать имя наследника престола. Локи открыл макбук и опубликовал один из припасенных на черный день черновиков про сумерки богов. Надо раз в час постить записи, создать в блоге движуху, а если Джейн Фостер туда так и не заглянет, написать ей в личку или откомментить, привлекая к себе внимание.
Пусть смертная забирает свое асгардское сокровище и владеет им, недолго и несчастливо. В утреннем свете мысль о Торе, греющем одинокую постель сводного брата, казалась безумием. Рано или поздно это наваждение подведет Локи под топор, молот или отцовское копье.

Тор как будто задался целью показать етуну его истинное место: завтраком и не пахло, фильтрованная вода закончилась, в ванной полотенца разбросаны и пол залит, на сервировочном столике соседствуют Мьелльнир и грязный носок.
Злобное шипение и ядовитые намеки неряху-тунеядца, всерьез залипшего на экранных погонях и перестрелках, не проняли. Об извинениях, чистоте с порядком и яичнице с беконом оставалось только мечтать, и в библиотеку вслед за Локи Тор вопреки обыкновению не увязался.
Досаду пришлось гасить сумасшедшей скоростью: обозленный трикстер наложил на крайслер заклинание отвлечения внимания и проехался с ветерком, став причиной нескольких аварий на дорогах. Без черных пластиковых мешков для патологоанатомов обошлось, но врезавшаяся в автобус фура все-таки уложила с десяток мидгардцев на больничные койки. Смертные такие хрупкие, дунь, и облетят, как отцветшие одуванчики. Полувеком раньше, полувеком позже – ох и прав был Лафей, собираясь выморозить тут все до самых полюсов. И Одноглазый хорош, нашел за кого заступаться, лучше б посочувствовал забитым ради шкур белькам и вымирающим из-за потепления пингвинам.
Время еще оставалось, и Локи решил использовать его с умом: раз рядом нет приставучего Тора, можно заехать в круглосуточный интернет-клуб, промониторить последние известия. Известий накопилось порядочно: Джереми-Локатор развел бурю в стакане воды, закидав подельника паническими сообщениями в скайпе, ящике и личке. Требовал все бросить и нестись ловить золотую рыбку – будто это последняя добыча, заплывшая в мутные воды Города грехов.
Локи просмотрел сообщения по диагонали и удалил спам со словесным поносом. Выходить на дело при Торе, когда взор всевидящего Хеймдалля прикован к сводным братьям… Ищите идиота.
Джереми-то, понятно, пополам готов треснуть за процент – он получал свою долю прибыли от улова. Человек-локатор находил богатых бездельников, жаждущих попытать счастья в азартных играх и поймать адреналиновую волну, а Локи заманивал их в сети. Мидгардских акул и шушеру помельче он благоразумно пропускал; хотелось жить спокойно и мирно, не вздрагивая от каждого шороха за спиной.
Пару раз Локи уже привлек внимание местных воротил к своей персоне и выкрутился больше за счет везения. Прошлой осенью его иллюзорного двойника расстреляли на стоянке возле казино, а полтора года назад, когда он был слаб, почти как смертный, и играл в покер на деньги, обдолбанная шпана чуть не подпортила ему шкуру в темной подворотне. Пасовали друг другу, как мяч, запугивали кастетами – шакалье игралось и накручивало себя, а у Локи даже ножа не было, боялся, что заметут. Благодаря ловкости с двумя-тремя противниками он управился бы голыми руками. Но тогда никаких переговоров, только переломы и отбитые внутренности.
Нечеловеческих сил у него не осталось, а жалкие магические он растратил за вечерней игрой. Сорвал банк, сумма не бог весть какая, заплатить за квартиру, и останется на месяц жизни. Кинутые шулеры все равно обиделись и отправили за ним шестерок.
Но тут богом из машины появился спаситель.
Вспыхнул фонарик, властный голос велел:
- Прекращайте балаган. Шестеро против одного – как-то несправедливо?
Локи поднял глаза, увидел обрисованный уличным светом силуэт – высокий рост, широкие плечи, скульптурный торс. Нежданный заступник был светловолос и мускулист, почти как Тор, на этом сходство между ними заканчивалось. Шпану он разметал за пять минут, ухитрившись никого не травмировать, но в процессе успел словить шальную пулю.
Выслушав сбивчивые благодарности и дав себя перевязать, спаситель наотрез отказался ехать в больницу. Вместо этого он проводил Локи до дома, однако подниматься не стал и чашкой кофе не соблазнился. Не то чтобы Локи настаивал, он тогда снимал квартиру вместе с Джереми и просвещать соседа о своей ориентации не собирался.
Крис объявился вновь через две недели - терпеливо поджидал спасенного в машине у подъезда, с двумя билетами на субботний бейсбольный матч. В тот же вечер Локи своими глазами – и руками, скользившими по гладкой, чистой, младенчески нежной коже - убедился, что никаких следов недавнего ранения не осталось. Кувыркаться со странным мидгардцем быстро вошло в привычку – Локи понравилось обучать неопытного партнера премудростям минета и анального секса. Правда, любовник часто исчезал с горизонта, отговорившись кратким: «Работа… Буду на связи в скайпе, жди».
Они оба ничего не обещали друг другу и не называли свою связь «отношениями». Но Локи не валялся с другими во время отлучек Криса, не искал одноразовых встреч и после долгих перерывов удивлял любовника своей ненасытностью и страстностью. Загнанный Крис откидывался на подушки, с прищуром смотрел на растрепанного Локи, по-хозяйски жадно запускал руку в мокрые от пота пряди и говорил:
- С таким темпераментом только в порно сниматься. Ты бы всегда кончал по-настоящему, держу пари, Эмси. Как ты обходишься без меня? Хотя нет, не говори, не хочу ничего знать о других.
- Чем недоволен? – Локи толкал его кулаком в бок. – Уже натрахался, больше на подвиги не тянет? Вставай тогда и готовь ужин.
- Соседи, наверное, думают, что тут кого-то убивают, - бормотал Крис, привлекая пихающегося любовника к себе. – Надо в следующий раз потише, неудобно перед людьми.
- В следующий раз – через месяц или два? – уточнял Локи, стараясь убрать из голоса обвинительные нотки. Не хватало еще принимать мидгардца всерьез, на шею ему вешаться…
- Не знаю, - Крис отводил взгляд в сторону, не переставая лапать любовника. Обжиматься он любил и до, и после, и во время постельных подвигов. – Как получится, Эмси, не спрашивай, ладно?
И Локи замолкал, поддаваясь и покорно подставляясь под ласки. Они всего лишь развлекаются вместе, сбрасывают напряжение. Крис довольно красив и похож чем-то на Тора – оба воины, хотя брат порывистый и горячий, от него всегда веет грозой и опасностью. Нынешний любовник был похож на неколебимую скалу – его отличали спокойная уверенность и нерушимая крепость устоев.
Сильное тело под боком… они сплелись на кровати, Локи дышит в шею Криса, от того пахнет холодноватым парфюмом, слишком нейтрально-деловым, напоминающим об офисах, крупных сделках, галстуках с виндзорским узлом.
Брат греет Локи, тяжелая рука поперек груди, жар плавит спину, кости словно вынули из плоти, кажется, он сейчас задымится или растечется кипящей лужей.
Ругнувшись, Локи облизнул губы и поправил топорщащуюся ширинку. Один партнер недоступен, второй – недосягаем. Хочешь секса, довольствуйся рукой, и даже не под душем - в сортире, потому что других удобств на работе нет.
Настроение окончательно испортилось при виде маленькой толпы, скопившейся под дверью библиотеки. Два здоровых лба в солидных костюмах – точно ребята Коулсона, девчонка в короткой юбке, ездящая сюда с другого конца города, и пожилая семейная пара, предпочитавшая получать новости из газет. Девчонка будет вздыхать и пялиться – похоже, романтичная дурочка втрескалась в него по уши. Парни Коулсона, наверное, заинтересовались Тором, но зашли в неудачное время. В любом случае день наперекосяк, в туалете для сброса пара и то не уединишься.
Локи скривился и впустил любителей печатного слова. Что за среда, хуже пятницы, тринадцатого, все словно сговорились.


В целом, чему я научилась за 12 лет - не делать вид, что я вся из себя умная и саркастичная)))