Название: Путешественники
Персонажи: Тор/Локи
Размер: что-то уже на миди тянет
навеяно этим допом
amp123.diary.ru/p207005338.htmАсгард
СвартальфхеймОн отдернул драпировку, с волнением оглядел людское море и ступил на алую дорожку, расстилавшуюся до самого подножия золотого трона.
Тысяча лиц обратилась к нему, сотни ликующих голосов приветствовали нового Владыку.
Подол церемониальной мантии прошелестел по ступенькам; восходящий на царство обернулся к своему народу с улыбкой на устах. Рев восторженной толпы оглушал, мать утирала слезы радости, троица воинов с девой-воительницей, почтительно замершие на нижних ступеньках, глядели с благоговением и любовью.
- Мои верноподданные! - Он воздел руки, купаясь во всеобщем обожании. Не хватало одной детали.
Раздался знакомый свист, Мьелльнир молнией влетел в тронный зал, пальцы сомкнулись вокруг столь желанной рукояти… и схватили пустоту.
- Похоже, тут кого-то не хватает, - пророкотал голос сзади.
Локи моргнул, опустил кулак и обреченно обернулся. Иллюзия растаяла, за спиной поджидала суровая реальность – мрачная бородатая физиономия, синие злые глаза и крепкие руки, легко перехватившие верный молот.
Локи отступил на шаг, оценивая диспозицию:
- Нет, кажется, тут наоборот, кто-то лишний, - пробормотал он, инстинктивно вжав голову в плечи.
У братца были и Мьелльнир, и Гунгнир, - копьем-то отцовским когда успел завладеть? Пока Локи, как последний осел, церемонию коронации в пустом тронном зале себе воображал?
Правая нога осторожно нащупала ступеньку. Хорошо, что подошвы у сапог мягкие, почти бесшумно получилось.
- Где Всеотец? Руки держи на виду! И пальцем не вздумай шевельнуть! – скомандовал Тор, которому хватило одного взгляда на брата-пакостника, чтобы распознать его намерения. – Не двигайся и стражу не зови, Мьелльнир все равно быстрее. Пережил падение с Радужного моста, ну и молотом тоже переживешь. Допрашивать даже удобней, не будешь дергаться.
Локи растянул губы в натужной улыбке, послушно поднял руки вверх, продемонстрировав полную готовность к сотрудничеству.
- Один впал в сон Одина. Хугин и Мунин за ним наблюдают, можешь их вызвать сюда, расспросить, - доложил он. – Что я, виноват, что он вечно в кому впадает? И ты сам отказался от престола, говорил, что не готов, помнишь? Теперь, раз ты вернулся, брат, я могу удалиться от двора. Буду писать мемуары в тиши, у меня уже и домик в Ванахейме приобретен.
Все это время Локи пытался вызвать навешенное на кончики пальцев торнадо – пока Тора сметет, он успеет сбежать, нырнуть в крысиную дыру, и был таков. Домик и правда существовал, только в Хельхейме, где Локи успел договориться о политическом убежище взамен на торговые преференции – пять душ по цене одной.
Заклинание не срабатывало, вот вечная беда с опытными образцами. Локи отказывался признавать, что после изгнания, неудач в Мидгарде и долгого сидения в асгардской темнице в нем самом что-то надломилось, сделав менее самоуверенным и слишком восприимчивым к критике.
- Тварь ты такая, - сказал Тор, опуская грозный молот. – Я же поверил, что ты погиб! Ты знаешь, сколько я шаров за это время в память о тебе в небо выпустил? И воздушных змеев? И молний? А сколько бурь устроил, подлая ты шкура?
У Локи внезапно отлегло от сердца. Кажется, выбивание пыли из его шкуры откладывалось.
- А ураганы? – спросил он, воспрянув духом. – Ураганы были?
***
Факелы в покоях Тора, изрядно отсыревших за время отсутствия хозяина, сильно чадили, создавая дымный полумрак.
Локи подумал, что нерадивых слуг следует наказать, пусть проснутся в постели, полной дождевых червей… Нет, пусть им приснится, как они просыпаются под сырой землей и надгробным камнем… темнота, тишина, ползают белые личинки. Можно еще в погребальной ладье, подожженной стрелами и зависшей над водопадом.
- Эта козья морда Танос хочет Рагнарек начать! – Тор стукнул кружкой так, что брага из сосудов выплеснулась на стол, залив расстеленную карту Девяти миров. – А виноват буду я! Ну и ты, конечно: ты всегда во всем виноват!
Локи посмотрел на раскрасневшегося брата, разоренный стол и Мьелльнир, висевший на спинке стула. Видимо, в Мидгарде Тор отвык от векового меда. Пил ту дрянь, которую Тони Старк держал в своем баре, за неимением лучшего.
Язык чесался предложить – а посмотри полный финансовый отчет, бюджет на следующие сто лет и мытарские записи. Ну и кто после этого царь, а кто – бродяга с большой дороги, погулять вышел? С Мстителями ему интересней, чем на троне сидеть и над златом чахнуть… Как будто злато само по себе в казне заводится!
Но вместо этого Локи подлил Тору еще.
Чем, интересно, его Джейн кормила? Учитывая, что она сама питается якобы воздухом, солнечной энергией, а по утрам рукколой и кофе? Тор был недокормлен и недопоен, обглодал трех вепрей, двух оленей, слопал пирог с куропатками, Птицу Рух-гриль, запил все это пятью бочонками меда и отрубился на середине фразы, сдобренной зевком:
- У нас нигде ка-аааах-мушек не заваля-аааах-лся?
- Нет, - Локи развел руками в стороны, памятуя, что с пьяными спорить нельзя.
- А… а если поищу? – громовержец упал лицом в запеченного лосося.
Локи пораскинул мозгами, нельзя ли задушить брата рыбой и выбросить ближе к водопаду, но потом понял, что Хеймдалль все равно увидит.
Он подсунул под щеку сладко посапывающему на скрещенных руках брату подушку (эта Джейн хоть объяснила ему, что такое защемление лучевого нерва?) и, крадучись, убрался прочь.
Готовить отчет о своем царствовании со всеми подтверждающими документами и распорядиться имуществом. На всякий случай.
В асгардскую казну Локи даже чучело инеистого великана отдавать не собирался. А Тор, между тем, желал идти на Таноса непременно вместе.
***
- Сколько ж ты натворить-то успел, - просипел Тор, прикладывая к вискам лед. Напитки смертных были гораздо слабее медовухи, так что мидгардские каникулы и отсутствие регулярных тренировок губительным образом отразились на способности громовержской печени выводить токсины. – Законотворец хренов…
Локи прикрылся торговым договором с цвергами и самодовольно улыбнулся.
- Мы просмотрели только поправки к законам о податях, - кротко сказал он, - а еще приняты изменения в воздушный, горный, водный и астральный кодексы. И будь добр, как законный преемник царя Асгарда утверди все подписанные за время твоего отсутствия договоры с другими мирами.
Тор перевел взгляд на гору пергаментов высотой с него самого.
- Внутренними документами и соглашениями займемся после возвращения, - мстительно прибавил Локи, обводя рукой многочисленные стеллажи, упирающиеся в потолок. Надо сказать, потолки в золотом дворце были высокие.
Тор мрачно развернул свалившийся ему на голову свиток.
- Локи, ты создал армию своих клонов, и они днем и ночью сочиняли указы?
- Я трудился, не покладая рук.
- Что это за контракт на будущий урожай? Он ведь еще не собран!
- Казна оскудела, и я объяснил цвергам принципы фьючерсной торговли. Реформы требуют средств, а у нас торговый баланс отрицательный. Неужели Асгарду нечего предложить Девяти мирам? Одной культуры на экспорт мало, мы обязаны развивать ремесла, - вещал Локи, рисуясь перед растерянным Тором, плохо улавливавшим суть. Экономику в Мидгарде брат явно не изучал.
- А если засуха там или град поля побьет?
- Теперь это твоя забота, брат, - заулыбался Локи, заложив ногу на ногу. – Ведь это ты у нас управляешь погодой?
Процедура передачи власти нравилась ему все больше и больше. С властью переходила и ответственность: пусть теперь Тор отвечает за обещания до конца года увеличить жалованье эйнхериям и выделять мрамор из каменоломни для строительства домов молодой знати.
Локи налил себе эль из кувшина и погрузился в изучение энциклопедии о свойствах камней. Тор с тоской оглядывал груды свитков, постукивая пальцами по столу.
- Если хочешь выйти в поход на этой неделе, тебе лучше заняться бумагами, - заметил Локи, не поднимая головы от книги. – Быть царем – утомительный труд, ты должен поблагодарить меня за то, что я грел твое место.
- Братец, ты так добр! – вышедший из себя Тор воздвигся скалой и призвал молот. – Если б не твоя неусыпная забота, чтоб я делал!
Локи, округлив глаза, отшатнулся от пучка сверкающих молний, опутавших все помещение подобно паутине. Но лучи только выжгли на каждом пергаменте знак Мьелльнира – так называемую печать Громовержца.
- Я все подписал, - заявил Тор Одинсон, опуская молот. – Готовься, выйдем на рассвете.
- Но ты не прочитал, - Локи завертел головой во все стороны, разглядывая синие отпечатки. Брат подошел к делу основательно, ни единого свитка, похоже, не пропустил. – Так мне доверяешь? Я ведь искусный лжец и всегда им был, по твоим словам?
- Ты хитрец, а я - воин, - хмуро отозвался Тор, направившись к выходу. – В государственных делах ты всегда смыслил побольше моего. Полагаюсь на твои дальновидность и прозорливость, а также мудрость и дипломатические способности. Будешь первым советником и распорядителем казны, но гляди, воруй в меру!
- Могучий Тор, - ядовито пробормотал Локи в кружку с элем.
Он был растерян, польщен и отчасти недоволен – как на пирах сидеть в короне и почести принимать, так Тор, а как работать, так подайте сюда младшего брата.
Но самолюбие приятно грела мысль, что править все-таки будет он.
И что Тор, несмотря на все сказанное и сделанное, несделанное и недосказанное, его ценит и уважает. Любит может, даже.
Кстати, чувство меры у всех разное… Локи прикинул, сколько золота сможет безнаказанно прилипнуть к его рукам - дух захватывало от перспектив.
Тор взялся за дверную ручку и обернулся.
- Ну а если зерно не уродится, - спокойно сказал он свежеиспеченному советнику, - и цверги потребуют возмещения ущерба, я отдам им твою голову. Они возрадуются такой плате, у них давно на тебя зуб.
Локи подавился, закашлялся и долго не мог отдышаться. Выпив целых две кружки эля залпом, он с чувством сказал в пустоту:
- Вот теперь я верю, что Тор - сын и наследник Одина. Такая же скотина!
***
Лодка пролетела сквозь пространственный туннель и Локи на время оставил штурвал в покое. Нужно замаскироваться, прежде чем показываться цвергам на глаза.
Тор стоял на носу, вглядываясь в синеющие на горизонте горы. Там, где они пролетали, все было покрыто застывшей лавой; лазейка находилась в одной из расселин действующего вулкана, на дне неосторожных путников поджидала кипящая магма, а наверху – сернистый газ и дрожащий от марева раскаленный воздух.
- Свартальвхейм похож на каменную ловушку, - нараспев произнес Тор. – Цверги, как черви, изгрызли этот мир, сделав его непригодным для жизни. Вместо деревьев здесь трубы, вместо облаков – дым, вместо дождей – сажа. Люди портят доставшуюся им планету по глупости и из жадности, но Мидгарду до пещерного царства все же далеко.
- Тор Одинсон предается раздумьям, - фыркнул Локи, завершив превращение. – Взгляни на меня и скажи: длину подправить или так сойдет?
Обернувшийся Тор вздрогнул, уставившись на нежную деву с длинными черными косами и глазами, сияющими, что два изумруда. Девица зарумянилась под жарким, раздевающим взглядом, заправила выбившиеся пряди за уши и нервно спросила:
- Может, налобную повязку еще наколдовать? С висюльками, камушками, всякими орнаментами?
- Ты сногсшибателен, братец, без всяких повязок, - честно ответил Тор, потянулся, чтобы прикоснуться к чуду. – Может, таким и останешься?
Бледное чело, высокие скулы, гордая посадка головы, длинная шея, тонкий стан – талию можно обхватить ладонями! Богато украшенное вышивкой платье скрывало вздымающуюся грудь и не давало оценить ноги, но Тор готов был поклясться, что там тоже все в порядке. Женская версия брата волновала и вызывала истому – слишком давно Джейн колесила по миру в погоне за Нобелевской премией.
Локи отшатнулся, врезав по нахальным рукам.
- Ты что, в первый раз иллюзию видишь? – зло зашипел он. – Надеешься обнаружить под юбкой готовое принять лоно? Сейчас познаешь женскую суть – снимай доспехи!
С этими словами он встряхнул тюк, и тот развернулся в алое платье, которое Локи протянул Тору.
- Переодевайся. Надеюсь, с размером не ошибся. Ради Всеотца, опусти молот! Не хватало еще сделать объявление на весь Свартальвхейм: к вам прибыл Тор, сын Одина, немедленно закройте пещеры и выведите войско для торжественной встречи.
***
Для убеждения разгневанного и красного, как мак, Одинсона, пришлось сделать остановку.
Но даже после того, как Тора удалось уговорить облачиться в женское платье, тот продолжал ворчать.
- Ты собирался прийти и сказать: проводите меня в вашу святая святых, потому что мне надо найти камни для Перчатки Бесконечности? И для этого я должен поглядеть на ваши руны, которые даруют вам могущество, силу и тайные знания, до сих пор позволяющие сохранять значительный технологический отрыв ото всех союзных миров? – устало спросил охрипший Локи, корректируя курс. – И они усадят тебя в тележку, устланную шкурами пузатых чибисов, и проводят в Рунную залу с поклонами?
- Ну да, - отозвался Тор, сидевший на носу и придерживавший подол платья, чтобы не уносило встречным ветром. – Это ты должен маскироваться: кому они рот зашить грозились?
- Так это я таскал Синдри и Брока за бороды, потому что они осмелились усомниться в искусности асгардских мастеров?
- Сами виноваты, - набычился Тор. С таким выражением лица даже сквозь иллюзию было понятно, что дева рождена для битв и чрезвычайных происшествий, а не сладкой неги и любовных утех. – А чего они хвастались, что наших во всем превзошли? Асгард – лучший из миров, тут все изначально лучше, прекрасней и совершенней! И кто думает иначе, тот предатель и подлец! Такой же, как ты!
- Ты прав, о мой брат, - закатил глаза Локи. - Золотое кольцоДраупнир, вепря с золотой щетиной Гуллинбурсти и молот Мьёлльнир тоже асы сделали. И солнце с луной и звездами – ваших рук дело. Тор, мы подлетаем, у цвергов лучше молчи, говорить буду я. На пиру не ешь в три горла и не пей, как асгардский мастеровой: мы с тобой – две прекрасные девы, клюем, как птички, от комплиментов смущаемся. Краснеем, а не вызываем Мьелльнир и шарахаем наглеца молнией по темечку. Ты запомнил?
- Запомнил, - отвернулся Одинсон. – Стрекочешь тут сорокой, будто я – дятел. Я и не надеялся найти под юбкой женское лоно. Не такое уж Тор бревно, брат.
Локи аккуратно заходил на посадку, примериваясь к скальному карнизу. Тор зорко оглядывал окрестности, опершись руками о борта.
Тусклое светило Свартальвхейма подсвечивало развевающиеся золотые волосы. Брат стоял спиной, и глаза цвета неба, того оттенка, который здешние обитатели уже вряд ли увидят, были обращены к главной цитадели цвергов.
- Ты сдерживайся, - напомнил Локи, невольно поежившись. – Улыбайся и никого не бей, просто мягко пресекай поползновения. Ты – просватанная невеста и знатная леди, пусть пристают ко мне. Я уж как-нибудь выкручусь.
Иллюзия снова пошла рябью – мышцы Тора вздулись узлами.
- Не беспокойся, - сказал он ровно. – Я буду держать себя в руках. Ни один цверг не пострадает. Хоть они и хвастливые бородатые недомерки, питающие страсть к любым иномирным девам без бороды и горба.
***
Цверги не зря слыли самыми искусными мастерами в Девяти мирах: в подгорных чертогах поместилось бы несколько асгардских дворцов, а за необхватными колоннами, поддерживавшими каменные своды, легко мог укрыться эльфийский корабль.
Колонны были украшены резьбой, изображавшей сценки из истории Девяти миров, и опоясаны разноцветными хрустальными кольцами, щедро заливающими залы светом. Тор при виде этого великолепия ощутимо помрачнел – справедливость боролась в нем с патриотизмом и, похоже, побеждала. Локи забеспокоился с утроенной силой.
- Гляди веселее, - тревожно шепнул он брату, - Фрейя известна добронравием и приветливостью. Она не может на хозяев волком смотреть! Будь любезен, помалкивай и улыбайся. После приема устроят пир в нашу честь. Потерпи всего один вечер - ради Асгарда, ради нас всех!
Тор нетерпеливо повел плечом: мол, занялся бы ты делом, братишка, я уж как-нибудь и без тебя управлюсь.
Только бы не пошел вразнос, держал рот на замке и ни с кем не задирался. К нему самому не полезут – на невесту царя ванов даже взгляд косой не бросят, кому охота влипнуть в дипломатический скандал.
Цверги хорошо усвоили уроки прошлого и повторения не желали, слишком свежа была память. Они до сих пор выплачивали Ванахейму солидные репарации; Локи под личиной Одина выпытал у Огуна размер получаемых средств. Цифры вызвали жгучую зависть.
Локи задумался было, не затеять ли маленькую победоносную войну, но вспомнил о своих успехах на этом поприще и махнул рукой. Удача всегда поворачивалась к нему спиной. Хитроумные планы проваливались, союзников били в хвост и в гриву, даже звезды норовили встать не так, заводили хороводы и пускались в пляс, когда он ввязывался в открытый конфликт. Недалекие иномирцы отвергали благоденствие и процветание, которые нес их планетам Локи.
Не было утешения и в любви: девы, готовые открыть для него свои врата, казались ему либо перезрелыми, либо страхолюдными, либо пошлыми, вульгарными и доступными.
Целый асгардский принц пропадал понапрасну. Один, один, он всегда один!..
А он еще в Етунхейме третий в очереди на наследование… убрать бы только двух сводных братьев и одного племянника, тоже не родного.
Благородную Фрейю усадили рядом со старейшинами, во главе стола, а ее прислужнице отвели место пониже - ни ногой не достанешь, ни за бок не ущипнешь, чтобы в чувство привести. Зато цверги, удостоившиеся чести сидеть рядом с миловидной служанкой, наперебой ухаживали за соседкой. Подливали меда, накладывали дичь (где берут? У них тут только крысы с тараканами выжили. Почему не покупают в Асгарде, скупердяи?) и фрукты (эти из садов Идунн. Даже контрабандные золотые яблоки есть, после возвращения надо хорошенько потрясти сторожевую службу. Кто-то ведь сбывает асгардское достояние на сторону, разбазаривая народное добро).
Локи мало ел, почти не пил, следил за братом, евшим и пившим за четверых, улыбался налево и направо и раздавал авансы, с напускной скромностью хлопая длинными ресницами.
- Не врут предания, ваша госпожа прекрасна, как рассвет, - зачарованно уставился Трюм, глядя, как Тор перемалывает кости вепря крепкими зубами, и запивает каждый кусок кружкой браги. - Но больно уж она сурова. Свирепа, как валькирия, забирающая павших. Хотя Огун и сам славится любовью к ратным подвигам: должно быть, они друг друга стоят?
- Ты прав, они подходят, как ножны и меч, - заверил Локи, ловя на себе злобный взгляд захмелевшего брата. Он постучал по деревянной кружке ногтем, пытаясь намекнуть, что брага вместо меда – это уже слишком. Не пора ли остановиться? - Леди Фрейя сладка, как мед поэзии во время пиров, и неистова, как дева-воительница на поле брани. Ее улыбки и поцелуи предназначены только достойному. Царственному супругу.
Брат то ли не помнил об уговоре, то ли крепкая брага уже ударила ему в голову.
- Еще неси! – взревел он, стукнув своей кружкой по столу.
- Верно, ест и пьет она, как могучий воин. Прокормить ее, должно быть, непросто, - Трюм придвинулся к Локи, прижавшись горячим бедром. – Что ж, царской невесте – царские аппетиты, но и я не последний тут цверг. Хюндла! Есть ли у тебя достойный жених?
- О чем ты, Трюм? - Локи во все глаза глядел на Тора, глотающего брагу, словно воду – виночерпии только успевали подливать. Сейчас брат как раз бросал обглоданные кости собакам.
А тут еще встал скальд и затянул длинную трескучую песнь с перечислением всех достижений Свартальвхейма – хватит до конца пира. Асгардские достижения или принижались, или замалчивались.
Глаза Тора налились красным, и Локи поднялся, намереваясь увести громовержца в отведенные им покои и предотвратить тем самым побоище.
- Я скромная служанка, разве знатный воин посватается ко мне? У меня ни приданого, ни желания родить четырех детей от такого же бедняка, у которого и на соль денег нет. Пусти, госпожа нуждается в моих услугах.
Сосед удержал Локи за подол – тот даже треснул от напора.
- Я начальник стражи, третий цверг во дворце после царя и наследника; на прошлогодней ярмарке я стал вторым из мастеров, - выпятив бороду, бахвалился Трюм. - Ты посмотришь на мои изделия, прекрасная Хюндла? У меня есть поделки из нашей разрушенной луны. Я могу показать тебе волшебную радугу, о Хюндла, если ты того желаешь!
Локи внимательно посмотрел на Трюма, затем на Тора. Так неказистый замухрышка в простых вороненых доспехах – третий цверг во дворце? А не сочиняет, чтобы под юбку влезть?
- Ваша брага, - донеслось раздраженное пьяное сопрано, - ни в какое сравнение не идет с асгардским медом! Технология разная. Вы просто спирт подливаете, а м-мы… асгардцы выдерживают мед в бочках сто лет. Минимум – сто лет!
- Я приду после того, как уложу госпожу, - шепнул Локи, склонившись к волосатому уху настырного поклонника. – Посмотреть на твои поделки. Где ты будешь меня ожидать, я боюсь заблудиться?
***
Про хитрости медоварения Тор мог рассуждать дольше, чем Вольштагг – расписывать рецепты приготовления запеченных целиком вепрей, а Фандралл – петь дифирамбы очередной девице.
Локи встал у брата за спиной, выразительно кашлянул. Третий цвержий старейшина перестал страдальчески ерзать и с надеждой уставился на подоспевшую в лице служанки помощь.
- П-ха! Брага против меда - что коваль против кузнеца, – Тор осушил дубовую кружку с брагой и грохнул ее о пол - только щепки с каменной крошкой полетели. Локи резво отпрыгнул, подобрав юбки, одарил раскрасневшуюся госпожу негодующим взглядом.
Тор на него внимания не обращал. Сопит там сзади кто-то, кхекает, прыгает, чуть ли не руками машет. Пусть поскачет, для пищеварения полезно.
- Отдает сивухой, дыхнешь на сотрапезника – с ног валит. Выдержка не дольше десяти лет? А настаиваете на чем – на сбритых бородах и грибке со стен? Горло дерет, будто чибисовы рога. А уж воняет…
Локи потерял терпение и незаметно щелкнул пальцами. Запущенный исподтишка ледяной вихрь взъерошил волосы на затылке, нырнул в вырез платья, потыкался в подмышки, обдул соски, заставив их встать торчком, проскользнул вниз и унялся только в нижнем белье.
Тор скорчился, втянул живот и гневно обернулся. Во всех Девяти мирах он боялся только трех вещей: утраты молота, утери чести и щекотки.
- Чего тебе, Хюндла?
Хюндла присела в глубоком реверансе, с удовлетворением отметив, как затуманиваются синие глаза при виде маленькой упругой груди, а злость сменяется интересом. Тору в подпитии хоть инеистую великаншу Ярнсаксу подсунь - помчится за ней оленем, Тангниостра с Тангрисниром обскачет. Те-то двое простые козлы, а Тор Одинсон – сатир бородатый.
Хюндла почтительно предложила омыть ноги госпожи розовой водой и согреть простыни перед отходом ко сну.
Тор посмотрел на начатый пирог с рябчиками, недоеденного вепря с золотым яблоком во рту, третьего по счету зажаренного быка, наполненный доверху бочонок – расторопные слуги уже поставили брагу перед почетной гостьей и принесли новую кружку взамен разбитой. Оглянулся на статную служанку, сцепившую руки и скромно опустившую очи долу. С тяжким вздохом выбрался из-за стола и оперся о подставленное плечо, навалившись на Локи всем своим весом.
Третий старейшина наконец-то выдохнул, промокнул испарину и одну за другой опростал пару кружек браги. Скальды трех миров прославляют красоту солнцеликой Фрейи. Златовласая дочь ванов и впрямь похожа на солнце – жаром пышет, что твой кузнечный горн. Сумрачному Огуну недолго и обуглиться.
Цверг утер мокрые усы и злорадно хохотнул.
***
Локи кряхтел, таща на себе Тора и снося его домогательства. Пещеры кишели прислужниками, носившими блюда и посуду, приходилось терпеть и улыбаться, когда пьяный громовержец распускал руки. Щупал он и грудь, и задницу, не обращая внимания на то, что у служанки в глубоком декольте вместо холмиков сплошная равнина, а под платьем обнаруживается не тайное ущелье, а горная гряда.
Мелочи распаленного Тора не смущали.
Едва оказавшись за закрытыми дверями, Локи с силой оттолкнул перепившего брата и обежал покои, заглядывая за драпировки. Шпионов с отравленными кинжалами цверги не подослали. Теряют хватку бородачи.
- Ну куда ты, - прогундосил пошатывающийся Тор и сделал пару шагов, отлепившись от стенки. – Иди ко мне…
Локи вернулся. И засадил брату кулаком под ребра.
- Ах ты… - заорал скрючившийся Тор. – Мухоморов наелся??? Я же с пира, а ты меня в живот…
- Это за обжорство, - пояснил Локи и врезал снова. – А это за пьянство. И за безрассудство - на, получай.
Тор выпрямился, облизнул прикушенную губу, прожигая брата потемневшим взглядом. В прежние времена они давно катались бы по полу, Одинсон Громобой никому дважды себя ударить не давал.
- Безрассудство? – сказал он неожиданно трезвым и злым голосом. – А как с цвергами хихикать, так коварный план? Скажи, у недомерков свисает до колена, сладко ложе с ними делить? Слышал я, что ты гуляешь с жеребцами: у асов, мол, размер не тот. Не нагуляй мне племянника, етунская кровь.
Тор сплюнул на изразцовый пол; Локи будто кипятком ошпарило. Про него распускали много слухов, но раньше старший брат затыкал сплетникам рты, а не повторял ложь, причудливо смешанную с правдой.
Тор тогда доверял ему, а сейчас готов поверить любой выдумке и нелепице.
Лучше бы он ударил Мьелльниром. Молотом получать привычно, голова пару дней погудит да перестанет. И не будет так давить в груди, словно разлитая в ней обида превратилась в лед, распирающий изнутри.
Локи попятился, сглотнул комок в горле, бессмысленно уставился на растопыренные пальцы, искрящиеся зеленым. Магии, ревущей и рвущейся на свободу, хватит и на торнадо, и на раскалывание этой скалы до самых корней. Столкнуть бы бога кузнецов и грозы в кипящую магму, жаль, не сгорит, только сажей испачкается.
- Асы, братец, не слишком искусны в любви, - все тем же тихим, ядовитым, богатым модуляциями голосом сообщил Локи. - Уж цверги знают толк в ухаживаниях, начальник дворцовой стражи пообещал показать мне луну и прокатить по радуге. Ложись спать, могучий Тор, и до рассвета меня не жди.
Тор прикусил щеку, нахмурился, отвернулся. Сухо пожелал:
- Славно вам повеселиться. Спеши, Хюндла, беги. Корсет расшнуруй мне перед уходом.
***
Трюм открыл все свои сундуки с добром, показывал драгоценности и ткани, разворачивал гобелены, вытащил прялку, сделанную из ветки Иггдрасиля и выпрядавшую тонкие и прочные нити, которым позавидовала бы и Фригга. Но капризная ванская девчонка крутила носом и скидывала руки раздразненного цверга. Мед она не пила, байки о воинской доблести слушала с затаенной усмешкой, хотя врать не мешала. Зеленые глаза поблескивали вкраплениями изумрудов в шахте, тонкие кривящиеся губы хотелось смять, раздавить и послушать, как завизжит высокомерная девка.
И только когда Трюм предложил посмотреть на чудеса, вышедшие из рук цвержьих мастеров, Хюндла выказала некий интерес. Брисингамен так даже примерить захотела, наклонилась и позволила Трюму застегнуть ожерелье на длинной изящной шее, покрутилась перед отполированным до зеркального блеска щитом, улыбаясь своему отражению.
Чары Брисингамена действовали, превратив смазливую прислужницу в истинную королеву. Фрейя, может, и прекрасней, зато Хюндла живее и бойчее – женская природа в ней разливается рекою в половодье, сбивает с ног, влечет стремниной. Трюм готов был взять ее прямо здесь.
- Ты неотразима, Хюндла, - пропыхтел начальник стражи, сжимая ключ от хрустального короба в потных ладонях.
Насилу вспомнил, что выносить из Зала славы диковины строго запрещено. Пришлось пообещать лишенной ожерелья Хюндле сводить ее в сокровенную Рунную залу. Вот и пригодился пост начальника стражи – Трюм по-хозяйски приобнял девицу за талию, наложил на нее лапы и повел вдоль испещренных стен, толкуя вырезанные руны как попало. В древней рунописи он не силен, да и в современной… разобрать еще мог, ну а резал уже вкривь-вкось.
В одном месте гостья надолго замерла, не обращая внимания на тянущего ее дальше провожатого и не мешая оглаживать круглый зад обеими руками. Вспотевший Трюм воспользовался бы моментом, задрал юбки и придвинулся ближе, но не при почетном карауле же ее нагибать. Поганцы и без того понимающе ухмылялись – вон как начальству припекло, в обход всех правил, без ведома старейшин ванских гостий по дворцу водить.
- Хюндла, - набравшись духу, подергал ее за руку Трюм, отвлекая от рассматривания рун, - в три ночи мне пора обходить караулы. Вернемся в мои покои, дабы суметь познать друг друга? Ты одаришь меня своей благосклонностью?
Хюндла глянула на цверга свысока – его макушка еле достигала выреза ее декольте, и Трюм стал переминаться с ноги на ногу под насмешливо-оценивающим взглядом. Откажет, ветреная красотка, зря время потерял! Взять она ничего не взяла, а какая женщина из Ванахейма просто так подарит ласки цвергу?
Подчиненные еще долго будут насмешничать за спиной, припоминая, как Трюм-простак любовь ванской девы покупал, да проторговался.
- Веди меня, доблестный цверг, - медоточивый голос опьянял и кружил голову. – Хюндла отплатит за твое добро сторицей, клянусь, ты запомнишь эту волшебную ночь.
***
Локи ворвался в их общие с Тором покои, сорвал с себя надоевший наряд, облачился в привычный доспех и схватил кувшин с розовой водой. После стольких бочонков браги на нежности и деликатные побудки времени не было.
Тор взвыл, вскочил с кровати и запутался в мокром платье: со шнуровкой он так и не справился, завалился спать прямо в одежде.
- Убью, - прорычал он, поднимаясь с пола, - задушу голыми руками, яйца отобью, кровавого орла на спине вырежу!
- Снимай эту тряпку и вызывай доспехи, нам надо уходить, - Локи предусмотрительно отскочил подальше, оставив на своем месте иллюзию.
Тор попытался ее схватить, и она тут же растаяла в воздухе.
- Так и будешь гоняться за миражами? – Локи наполнил спальню двойниками. - Скоро сюда явится стража, и утро ты встретишь в самом глубоком каменном мешке. Отложим кары до прибытия в Асгард, давай, брат, поторапливайся! Свартальвхейм вот-вот превратится в разворошенный муравейник, и я к тому времени хочу оказаться подальше отсюда.
К счастью, Тор предпочитал действия спорам. Выяснить обстоятельства можно и попозже, в тепле и безопасности.
- Кинь мне кинжал. Что ты опять натворил? – спросил он, ожесточенно разрезая завязки корсета. – Убил кого-нибудь? Устроил свару? Всех тут стравил?
- Все живы, здоровы и смотрят девятый сон в постелях, - отмахнулся Локи, наводя иллюзию сначала на себя, затем на одевшегося Тора. С живыми сущностями работать легче, можно использовать их энергию. На поддержание женских нарядов уходило много сил, но если дело дойдет до схватки, то каждый миг, потраченный на переодевание, может стоить раны. – Идем к вратам неспешным шагом, не вызывая подозрений. Я узнал, караул стоит только на внешних воротах, остальные восемь просто запираются.
- Попробую выломать калитки, - решил Тор, взвешивая Мьелльнир в руке. – Цверги искусные строители, но молот выкован из ядра звезды.
- Тебе лишь бы пошуметь погромче, - Локи фыркнул. Брат бы еще в гонг ударить предложил. Ворота надежные, выкованы на совесть, чтобы их вынести, придется изрядно повозиться. – Мьелльниром снесешь охрану у внешних ворот. У меня есть ключи от калиток.
- У кого стянул? – брат крутнул молот, разминая затекшие со сна мышцы.
- Одолжил, - поправил Локи, выглядывая в коридор на разведку.
- У этого… начальника стражи твоего? – захлебывающимся шепотом спросил Тор, крадясь за братом. – Что он тебе показывал?
- Рунную залу. Тор, притихни и слушай, дозоры топают громко, успеем спрятаться за колонной.
Брат засопел, но дальше расспрашивать не стал.
До ворот им сопутствовала удача, встретили всего два караула по трое стражей и благополучно от них укрылись. Подкованные железом цвержьи башмаки выбивали дробь по каменному полу, тогда как мягкие сапоги асов позволяли им передвигаться совершенно бесшумно.
На седьмых воротах ключ заело, и Локи, бранясь сквозь зубы, яростно ковырялся в замке.
- Дай, я, - отстранил его Тор, устав торчать бесполезной статуей.
На шипение, что охрана услышит звон молота о металл и поднимет тревогу, беззлобно усмехнулся.
- Вот ты дурья башка. Забыл, что я кузнец? – брат оглядел ключ и взмахнул молотом. - Бородка слегка погнулась, исправлю с одного удара.
Механизм поддался, калитка со скрипом распахнулась, сделав их еще на шаг ближе к свободе и дому.
- А ты… - Локи запнулся, похвала застряла в глотке, и все же он протолкнул ее наружу, честно признал: - умелец.
- Не тебе одному все уметь, - небрежно бросил довольный Одинсон, проходя вперед. Перед восьмыми воротами он остановился, вопросительно оглянулся на брата и шарахнулся в сторону. – Тьфу ты, етун бы тебя подрал!
- Это я, - на всякий случай сказал Локи, принявший свое истинное обличье. Тор впервые видел его синим и с красными глазами, и теперь брезгливо морщился, разглядывая сводного брата. – На тебя тоже наложим етунскую личину, но долго она не продержится. Уносить ноги придется быстро, чтобы цверги не признали царя Асгарда.
Кожа Одинсона посинела, на ней проступили ритуальные татуировки, в руке вместо молота оказался ледяной шар, а бедра прикрыла повязка из небеленого полотна.
- Двое етунов-коротышек, - сплюнул Тор с отвращением. – А лучше ничего придумать не мог? Ладно, успокойся, я неблагодарный дуб, а ты обо мне еще печешься. Что будем делать дальше? Наша лодка, должно быть, тоже на замке… может, разбить цепь Мьелльниром?
Локи побренчал огромной связкой.
- Цепь зачарованная, если вскроешь замок или порвешь звенья, заклинит рулевой механизм. Так что ты валишь карликов, а я подбираю ключ. Важно, чтобы никто из них не успел протрубить в рог. Тогда мы уйдем без лишнего шума и пыли. Помнишь, однажды в Нифльхейме ты прорвался сквозь полчища врагов?
Тор улыбнулся, толкнув Локи в плечо. Етунская физиономия, освещенная разноцветными всполохами, казалась сейчас добродушной, открытой и славной, отражая истинную натуру брата.
- Но ведь это ты создал дымовую завесу, чтобы облегчить отход.
***
Расчеты оказались ошибочными: застать цвергов врасплох не удалось. Локи надеялся, что расслабленная охрана снимает на дежурстве тяжелые доспехи или хотя бы шлемы, а цверг-сигнальщик сидит внизу, а не в «вороньем гнезде».
Но он торчал на своем посту, хорошо защищенном каменной кладкой, обитой железом. Молот Тора понапрасну вышиб искры из барьера, и сразу загудел огромный витой рог, призывая на помощь.
Уйти тихо теперь не получится. Локи запер за собой калитку, вогнал в личинку замка кинжал и надавил с силой отчаяния, ломая сталь. Хлипкая преграда, цверги просто откроют врата, но зато потеряют время. Он раздесятерился, увлекая за своими двойниками воинов, пытавшихся догнать и прикончить проворные иллюзии, а Тор воздел молот, бесцеремонно схватил брата под мышку и полетел к внешним воротам. Там оставшиеся цверги сгруппировались и оказали яростное сопротивление – крепкий народец, хорошо, что у торовой башки запас прочности, как у его же Мьелльнира.
- Быстрее давай, - крикнул сквозь лязг и грохот битвы брат, прикрывая спину Локи. Цверги отлетали в стороны, как сбитые шары. – Открывают врата, через десять минут нас снесут.
Локи наконец совладал с замком и выскочил наружу, в полную темноту. Вдвоем с Одинсоном они попытались захлопнуть калитку, но разъяренные цверги навалились толпой с той стороны.
Тор снова сгреб брата и ринулся вниз, к скальному уступу, где была привязана их лодка. Карликам придется бежать по лестнице, теряя драгоценные секунды.
- Свет! – прорычал он, несясь во мраке. Локи зашебуршал, создал яркий зеленый шар. Тоже мне, колдун, нормального фонаря сделать не может.
Им вслед засвистели стрелы, огненными росчерками прореживая ночь. Тор сбросил брата рядом с причальной стенкой, утер кровь с рассеченного лба и принялся швырять верный молот. Цверги не спешили спускаться, что настораживало. Локи возился с замком, оставив оборону Тору, но самое неприятное – Одинсон начал понемногу белеть. Брату некогда снова накладывать личину, и царь Асгарда скоро обнаружит себя во всей красе.
- Поторопись! – Тор сощурился, пытаясь опознать протискивающийся в калитку механизм. – Они выводят «саранчу». Давай бросим лодку, я донесу тебя до лазейки.
- Ты не сможешь лететь и сражаться одновременно, - пропыхтел Локи, разогнувшись и отсоединив лодку от вделанного в скалу кольца, – да еще с грузом. Бейся со всей силы, могучий Тор! Если нас возьмут живыми, мы позавидуем мертвым.
Одинсона подгонять нужды не было. Цверги-наездники тучей бросились на врага, поливая лодку огнем. Локи едва успевал вилять, из-за чего судно утрачивало скорость.
Выбивать цвергов из седел нетрудно, но они клубились стаей мошкары, их средства передвижения были мельче и намного маневренней.
- Самое время напустить туман! – заорал Тор, без устали кидая молот. Сгусток огня поджег подол стремительно удлиняющейся набедренной повязки. – Или двойников наколдуй, что ты там расселся.
- Пока рано, - отозвался с кормы скрюченный Локи, вцепившись в руль мертвой хваткой. – Ты отвлекаешь, хватит под руку говорить!
В горячке боя Тор утратил представление о времени, и когда вокруг посерело, а на горизонте за спиной (по ходу лодки, вообще-то, но ставшие осторожнее цверги держались теперь в кильватере: вырывавшихся вперед и заходивших сбоку Одинсон сразу сбивал) возник красный отблеск магмы, он с удивлением оглянулся.
- Утро. Выход, - говорить получалось только односложно, усталость придавила каменной плитой.
- Да, вот теперь мой выход, - подтвердил Локи, напуская дым.
Вопли потерявших добычу цвергов звучали райской музыкой.
- Раньше-то нельзя было? – Тор рухнул на скамью и застонал от боли в занемевших руках.
- Надо подчистить концы.
Из дымовой завесы вылетели две лодки, но цверги увидели только одну и с криками бросились в погоню. На полной скорости преследуемое судно с пассажирами влетело в поток магмы и обратилось в пепел. Цверги покружили над облачками пара хищными воронами, пошныряли туда-сюда и повернули обратно.
Глупые етуны не справились с управлением, понеся заслуженную кару. Будь они огненными великанами, а не ледяными, имело бы смысл вынюхивать, не всплывут ли. А так желающих дышать серными испарениями не нашлось.
- Вот я и заглянул в глаза своей смерти, - произнес Тор, отворачиваясь от места крушения.
- Не глупи, - Локи направил лодку в туннельный переход. – Выскочил бы освеженным, как из живой воды, пламя – твоя стихия. А вот я бы сварился, наверное. Проверять что-то не хочется.
***
Асгард встретил их настоящим рассветом – розовой полоской зари, пением птиц, запахами травы и цветущих садов.
Тор во весь рост вытянулся на дне лодки, подошвами сапог уткнувшись в бедро брата, и лениво потребовал:
- Рассказывай. Что ты там натворил.
- Посетил Рунную залу, нашел информацию о камнях, - раздраженно сказал Локи, сидящий на руле. – Завтра нам нужно в Ванахейм. Сегодня отоспимся и подлечим раны. И неплохо бы узнать, кто сбывает на сторону яблоки Идунн. Они же в саду по счету.
- А с этим… твоим… - Тор несильно толкнул Локи носком. – Цвергом из охраны. Что ты делал?
- С Трюмом? Слегка придушил, замотал в гобелены и закатил под его же кровать. Не тревожься, он не задохнется.
Тор разулыбался – как второе солнце выкатилось, оседлав нос их суденышка, но тут Локи вытащил из-за пазухи ожерелье, встряхнул и принялся рассматривать камни на свет.
- Вроде, не подделка… Под стекло могли и копию выставить.
- Хель тебя возьми, что это? – завопил Тор, садясь. – Ты его у цвергов украл? Зачем, Локи? Зачем?!!
Камни словно светились изнутри – видно, что вещь магическая, за такие отдают целые королевства. Понятно, почему цверги за ними упорно гнались, словно адские гончие из Дикой охоты.
- Пригодится, - туманно ответил Локи, заворачивая ожерелье в тряпицу, - для дела.
- Носить его собрался? – Тор обессиленно рухнул на дно. Укатали его цвержьи горки и гонки, даже зла на коварного бога лжи и обмана не хватало. – Теперь мы еще и воры.
- Утешься, брат, вор тут только я, - невинно заметил Локи. – Ты - благородный разбойник. Воровством по закону считается хищение чужого имущества, а разбоем – отъем с применением оружия и нанесением ран.
- Долетим домой, я отдохну и займусь нанесением побоев. С применением молота, - мрачно посулил Тор.
- Не станешь, - Локи перевел взгляд на золотое сияние, видное над дворцом из любой точки Асгарда. Его глаза полыхнули зеленью, как у кошки, затаившейся в темном углу. – Кто иначе добудет тебе камень в Ванахейме?
Ванахейм***
Ванахейм
Утомленный Тор уединился в своих покоях и продрых почти сутки, разлепляя глаза только чтоб поесть. Хотя жевать он мог, не приходя в сознание, обнаруживая еду по запаху и на ощупь.
Локи тоже поспал до обеда, затем пришлось встать и заняться насущными делами: изучать размытые затемненные снимки стены с рунописью, сделанные на мидгардский с-м-а-р-т-ф-о-н, перелопатить гору свитков в библиотеке, изготовить экспериментальное варево, собственноручно обработав им золотые яблоки в тайном саду Идунн, и до третьих петухов ломать глаза, расшифровывая древние руны при свете факелов. Вот так, сумерки у богов в Асгарде, а отсталыми мирами Мидгард со Свартальвхеймом почитаются: Всеотцу ведь единственным глазом виднее, где живется светлее и лучше.
Пока Локи, давя зевоту, прокладывал курс между колоннами, бодрый и свежий Тор разглагольствовал о давних добрососедских отношениях с ванами и озабоченно справлялся, не успел ли самозваный регент за время своего короткого правления поссорить два союзных царства.
Брат намеревался и Сиф с Фандраллом и Вольштаггом с собой в гости захватить, но тут Локи воспротивился – стоял насмерть. Сначала встреча боевых товарищей, потом честным пирком да за свадебку, а там не успеешь оглянуться, Рагнарек катит в глаза. Как может загудеть и разгуляться троица воинов во главе с Одинсоном, Асгард знал не понаслышке: то морского змееныша неугомонные лоботрясы на церемонию спуска Скидбладнира на воду незаметно пронесут, то наивного Бальдра на Мидсуммар с яблоком на голове постоять упросят… Пока они в меткости состязались, жители и гости Асгарда свистели, топали и хлопали, подбадривая любимцев, но когда к забаве неожиданно присоединился подслеповатый Хед, дело чуть не закончилось бедой.
Почти за всеми проделками бесчинствующей асгардской молодежи угадывалась опытная рука, но за руку Локи ловили редко. К Фригге младший принц сам тогда явился: не подстрекал убогого, норна Урд свидетельница.
И словно не было этих долгих лет: мать как живая перед глазами, сидит за ткацким станком, пытается выведать будущее в узорах и петлях. Меж бровями глубокая складка, ладони в нарывах – непросто творить сейд, ворожба плату всегда возьмет.
Устало вздохнув, поманила сына, и когда Локи уткнулся лицом в колени, долго гладила по повинной голове.
- Открыть тебе тайны сейда? Брат и отец сияют ярко, но в тенях способен укрыться каждый, кто сможет отречься от величия. Ты молод, и не понимаешь, где таится источник истинной власти. Вижу в сплетениях рун – однажды поймешь. Только не причиняй семье непоправимого вреда.
Локи и не причинил.
***
- Чем они тебе помешали? Ванахейм и наше царство – миры-побратимы, съездили бы, развеялись, – бубнил Тор, кутавшийся в плащ на носу лодки. Вылетели на рассвете, по холодку, подкусывающему и румянящему щеки; свежий прозрачный воздух бодрил, заставляя сердце трепыхаться от беспричинной радости. – Огуна бы в семейную жизнь проводили. Ему до самого Рагнарека судьбу с Фрейей придется делить.
- Как бы не саму Фрейю со всеми подряд, - Локи вспомнил скабрезные истории о похождениях первой красавицы вселенной и хохотнул. – Она ведь и тебя привечала, будет вам что вспомнить, а может, и в памяти освежить? Сожмешь ее в объятиях покрепче, и станет Фрейя сговорчивой, отдаст остатки девичьей чести с Камнем Души.
Лицо Тора пошло пятнами – Одинсон сожалел, что в бурной молодости хвастал победами над женщинами и врагами, безудержно распуская и руки, и язык.
- Прошлого не поминай, - глухо сказал он, уставившись в сторону. – Кто в юности не шалил? А коли будешь злословить, оскорбляя выбор Огуна и честь его невесты, я тебе зубы вышибу, а Огун вырвет ядовитое жало. Он и так его вырвет – помнится мне, после Мидгарда обещал.
Ничего удивительного в этом не было: Фандралл с Вольштаггом добродушны, зла долго не держат, но Сиф с Огуном могут пережевывать обиды до дня последней битвы. И Огун единственный из друзей Тора, кто еще не успел посулить Локи все муки Хель за подлость и предательство.
- Воображение всегда его подводило, - Локи разогнал лодку, наконец-то выбравшись из городских дебрей. До туннеля полчаса лету, а там надо будет посадить Тора за руль. Хоть поспать немного, нечего братцу по сторонам глазеть и ушами хлопать. Выискался турист … - Что он замыслил, дай-ка угадаю. Укоротить меня на голову? Вырвать мои легкие своими руками? Привязать к камню кишками и лить сверху расплавленный металл?
Чело Громобоя омрачилось, где-то вдали пророкотал неурочный гром. Часто задышавший Тор так ухватился за борт, что шпангоут из ясеня жалобно треснул.
- Не испытывай терпение норн. Никто не тронет тебя без моего дозволения. Но я… уж я потрепать могу, давно жажду. Коль Огуна боишься, не обратиться ли тебе в девицу, брат? Служанка вышла прехорошенькая, сам бы женился и детей плодил. Кровь царская, не стыдно на престол сажать.
Бахвальство старшего вовсе не раздражало. Локи направил лодку в кроличью нору, а когда Тор откричался, указал на руль.
- Дорогу знаешь, не раз тут гостили. Довезешь.
- А ты?..
- А я посплю, - Локи направился на нос. По пути еще плащ с брата снял. Свой зеленый подстелет, алым укроется. Оба вытканы Фриггой, источают ее любовь и заботу.
Отчего так поздно понимаешь, что утратил? Плакать надо по живым, по мертвым хоть водопады проливай – из Хельхейма возврата нет.
Но Локи унюхал слабый цветочный аромат – Фригга по всем гардеробным раскладывала мешочки с сухими травами, от моли и для запаха, - и слезы потекли сами собой. Он зарылся лицом в отсыревшую ткань и накрылся с головой в надежде, что Тор, пытающийся сориентироваться на местности, ничего не заметит.
***
Во сне в покои ворвалась свора Тора, улеглась в ногах, махала хвостами, больно колотя по икрам.
- А ну, прочь! – велел Локи, пытаясь отпинаться.
Здоровенные псины обкапали слюнями лицо, пришлось открыть глаза. Тор держал за ноги, у самых ступней, принялся путанно объяснять, что обмерить пытался: влезет лодыжка в ладонь, или нет.
Локи сел, скосил глаза (щиколотки брат так и не отпустил). Под кружащей лодкой медленно поворачивался огромный многоярусный зеленый холм. Висячие сады, леса, луга и газоны, природа во всей красе: в день тысячелетия Тора ваны преподнесли ему пирог, после надреза взорвавшийся птицами. Тысячей охотничьих соколов, обученных, бесценных, мигом рассевшихся на запястьях гостей.
Локи на совершеннолетие подарили аквариум с жирными лососями.
***
- Посадят – разбудишь, - он снова натянул плащ на голову.
Ванахейм с его земным практицизмом издавна был перекрестком миров: очереди на посадку ждали и цверги на «саранче», к седлам приторочены набитые дорожные сумки, и пузатые баржи огневиков, торговавших звездной пылью, и похожие на сталактиты корабли ледовиков, груженые живой и мертвой водой. Чинно проплывали етунские ледяные капсулы, шныряли полупрозрачные кристаллы альвов, барражировали небо асгардские челноки – может, какой-то из них везет «золотой» груз контрабандных яблок?
Пришвартуются еще нескоро, у ванов без извещения даже знатные гости могли по часу кружить. А тут без флагов, без церемониальных парусов, без свиты в полсотни кораблей.
- Ты, главное, не лезь, - хмуро сказал Тор, глядя на шлемоблещущих ванов, оцепивших посадочную площадку. – Я сам со всем разберусь.
- Как знаешь, - промычал Локи, проваливаясь в благословенный сон.
***
Ванахеймский холм со времен беззаботного детства ничуть не изменился: утопающий в зелени дворец-сад поражал иномирцев своими цветочными бордюрами, клумбами с геометрическими фигурами и надписями, растущими в залах и на террасах реликтовыми ясенями, плодоносящими круглый год фруктовыми деревьями.
Всюду порхали бабочки, журчали фонтаны, звенели водопады-лестницы, щебетали птицы.
Одна такая, с хохолком и пестрым оперением, нагадила юному асгардскому принцу на накидку парадного одеяния. Брат поспешно отвернулся, скрывая смех за приступами надсадного кашля, а сопровождающие загалдели: редкий экземпляр, высокая честь, счастливая примета!.. Вывести пятно никакими ухищрениями не удалось, и на пиру плодородия «отмеченному удачей» Локи пришлось стыдливо прикрываться плащом, проклиная жаркий очаг и ванских птицеловов-любителей.
Давняя история, Тор сто лет назад забыл. А Локи помнил.
Вопреки дворцовому церемониалу Огун самолично спустился на первый ярус и сжал Тора в медвежьих объятиях. Похрустели ребра, загрубевшие ладони повыбивали пыль из ткани, облегавшей плечи и спины.
Локи с опаской проследил за полетом гомонящей стайки, решившей усладить взор и слух гостей, и только собрался пройти за Тором, как в грудь ему уткнулся указующий перст.
- Ты, - в узких, как бойницы, поблескивающих глазах Огуна ничего нельзя было прочесть.
- Знаю, знаю. Предам его, и умру, - Локи поморщился. – Я этот нид выучил, как «Один наш». Твои друзья, оказывается, те еще затейники, - тебе при всем старании не перещеголять.
Огун, не изменившись в лице, шагнул в сторону, освободив проход. Славный старый Огун… вот кто не тратит слов и времени зря.
Сиф пообещала яму с ядовитыми гадами, Фандрал пригрозил оскопить и засунуть отрезанное в глотку, Вольштагг поклялся вырвать сердце лжеца голыми руками и запечь на костре. Десять казней по-асгардски ждали отступника, стоило не туда посмотреть.
Локи шагнул по выложенной галькой дорожке и обернулся, преисполненный любопытства.
- Что за смерть ты мне уготовил?
- Быструю, - без лишних раздумий ответил Огун, выразительно чиркнув ногтем по шее. – Голову с плеч или в сердце меч.
«В Ванахейм, пожалуй, я больше не ходок», - Локи поспешал за развевающимся плащом старшего брата. Тревожили не обещания скорой расправы и не то, что у Огуна слова не расходились с делами.
Единственное существо в Девяти мирах, желавшее видеть Локи живым и невредимым, шагало сейчас впереди. Добром Камень Души ему не добыть, тут вельву не спрашивай.
Злым татем в ночи не прокрадешься: дворец Сессрумнир защищен чарами от незваных гостей, впустить внутрь и выпустить наружу чужаков может одна Фрейя.
Златовласая дева, наделенная несравненной красотой, сокровище Ванахейма, невеста доблестного Огуна, будущая царица и самая отзывчивая богиня Иггдрасиля.
Стоило лишь ухмыльнуться уголком рта, как брат – глаза на затылке вырастил? – живо обернулся, успев поймать тень усмешки.
- Даже не думай, - сходу предупредил Одинсон. – Что бы ты там ни задумал, ваны наши друзья и союзники, не смей причинять им вред. Добром своего будем добиваться, лаской, уговорами. Не таись, как кошка Фрейи в кладовой в глухую полночь!
- Обещаю не красть окорок и не снимать чужие сливки, - заверил Локи, привычно поднырнув под выставленную руку.
Тор хмурился вслед – научился не доверять ни единому слову, а где правда, где ложь, разобрать еще не мог. Локи остановился у входа в свои покои, соседствовавшие с комнатами брата, поднял ладони в знак чистоты намерений.
– Скажи Ванадис, что ее красу не затмят даже звезды. И Брисингамен не усилит – лишь подчеркнет свет ее очей, сердечный пыл и чистоту души. Жемчужина Девяти миров не нуждается в огранке.
- Тогда зачем он ей сдался? – озадачился Одинсон.
- А зачем тебе шлем с перьями? Чтоб грознее выглядеть?
Захлопнувшаяся дверь отсекла возмущенные возражения. Локи бегло огляделся. Слава богам, из гостевых покоев исчезли клетки с певчими птицами, которые на ночь приходилось укрывать пологами.
Тайный проход через шкаф никуда не делся – это он проверил сразу. Случайно обнаружив лазейку в детстве, принцы пришли в восторг и бегали друг к другу в любое время суток, не тревожа стоявший в коридоре почетный караул. Толкались под одним одеялом, шептались, делясь дневными впечатлениями, дрались подушками, стараясь творить безобразия тихо.
Эх, а дверца все так же скрипит, не мешало бы смазать петли.
Локи умылся, переоделся, воздал должное знаменитому плодовому вину и сладким настойкам, закусил сочными фруктами, все время чутко прислушиваясь – не раздастся ли знакомый скрип. Но Тор в закоулках памяти не блуждал, у него нашлись дела неотложней.
Предательская дверь заскрипела на весь Ванахеймский холм, и Локи отпрянул в пыльную темноту шкафа, постоял, затаив дыхание, осторожно сунулся в шкаф-близнец по другую сторону стены. С Тора станется подкарауливать… как кот стережет мышь у норы.
В прежние, давно минувшие дни они устраивали засады, стремясь подловить другого, ткнуть носом в пол, облить водой и обсыпать зерном сверху. Повзрослев, Локи перестал размениваться на мелочи: пакостить следует с размахом, чтоб долго помнили и правнукам помнить наказали.
Однако прямой, как доска, бесхитростный Тор Громобой по сию пору полагал, что ничего веселее пирога в лицо и перестрелки сырыми яйцами в Девяти мирах так и не выдумали.
Покои оказались пустыми. Вещи раскиданы, вина в кувшине на самом дне, зато оранжевый, лопающийся от сока ванаамский огнь, за который в других мирах платили полновесным золотом, Тор только надкусил и бросил. Вот блюдо с мясом брат бы опорожнил, еще и соус с донышка хлебом подобрал.
Локи бесшумно скользил по комнатам, усеянным неопровержимыми свидетельствами чужого неряшества и разгильдяйства. Одинсон не меняется, недолгая жизнь в Мидгарде никак не повлияла на его привычки. Смертной Джейн отпущен слишком малый срок, чтобы успеть переделать взрослого тысячелетнего аса по своим лекалам.
Сын Одина упрямей упряжки козлов, а несуразные мидгардские поденки живут не дольше полета горящей стрелы, когда уж брат это пой… Локи запнулся и застыл, словно попав под заморозку.
На малахитовом столике стояла фотография в рамке: Тор среди мидгардцев, заснятых в прыжке, их руки воздеты вверх, пальцы растопырены в примитивнейшей руне смертных, символизирующей победу.
В кои-то веки одеты нормально, а не как шпильманы в базарный день… В своих нелепых обтягивающих боевых костюмах команда Мстителей напоминала стайку ванахеймских птиц.
С обратной стороны старательным округлым почерком была выведена надпись:
«Доброму другу на долгую память.
Мне есть, к чему стремиться.
Обещаю стать достойным.
Стив Роджерс».
И набросок тушью – рука, тянущая молот.
Локи скривил губы, смял групповой снимок и сунул в карман. Провел ладонью над опустевшей рамкой, сосредоточиваясь на картинах прошлого.
Тангниостр и Тангриснир вышли как живые. Опустившийся между ними на одно колено возница обнимал любимцев за выгнутые шеи, синие глаза искрились сполохами дальних зарниц. Брат поклялся, что обгонит любого коня, даже восьминогого, на своей дребезжащей таратайке, и слово сдержал.
Он ведь могучий Тор. Прирожденный триумфатор, поборник великанов и погонщик козлов. На знаменитом Мьелльнире под девизом «Поднимет достойный» следовало выгравировать: «Скудоумие и решимость!»
Локи скупо улыбнулся, щелкнул ногтем по стеклу. Семейные портреты должно с собой возить и напоказ выставлять, а не всяких проходимцев, с которыми знаком без века месяц. Козлы косили желтым глазом, будто заверяя: мы плоды с одной ветки, поросль одного корня, подлы и тем горды, - из лещины бузину не вырастить и Идунн.
- Чего ни сделаешь ради победы над Таносом, – посетовал Локи, втискиваясь в шкаф.
Времена наступают смутные, Девять миров в опасности, враг не дремлет. Тут Хель в союзники возьмешь и с Тором спина к спине встанешь.
А Одинсон всё низшие формы жизни пестует; ну, с девкой ледащей, худородной, пусть забавляется, раз в штанах свербит - на плотские утехи асы взирали снисходительно. Но побрататься со смертными, назвать их друзьями, поставить с собою вровень… В груди ворочался скользкий холодный Ермунганд, отравляя черным ядом мысли и кровь.
Защитник Девятимирья оставил Асгард ради чужаков, чтоб удаль свою потешить. Царство забросил, к конюшням и в сад дорогу позабыл. Навоза мало, земля скудеет, яблони с каждым годом хуже плодоносят, Всеотец беспробудно спит, Локи трудится, как раб в каменоломне. А Тору лишь бы людишек оберегать, пастырем добрым для стада прослыть. Поди и яблоками молодильными смертных угощал. Не Мидгард, а сущая Вальгалла: сплошь пиры, битвы да братья по разуму. Что ж, Локи тоже мог расстараться и устроить сказку.
В мирах Иггдрасиля она была известна в разных изводах. Людские скальды упоминали прекрасную королеву, белую нежную деву и семерых цвергов, которых она обслуживала. В Ванахейме, Асгарде и Свартальвхейме королева и дева становились одним существом, число цвергов сокращалось до четырех, а наливное яблоко заменил Камень Души – столь же гибельная отрава для тех, кто ей прельстится.
Изначальные артефакты охотно меняли хозяев; добровольно отдавать их желающих не находилось, кровавый след тянулся через историю, путь камней был отмечен горем, предательством и сломанными судьбами.
Четырьмя ночами – по числу мастеров – Фрейя расплатилась с прежними владельцами. Ваны утверждали, что вдохновленные неземной любовью цверги преподнесли диадему с вставленным в нее камнем в дар, совершенно бескорыстно. Локи полагал, что скабрезные песенки и фривольная роспись на свартальвхеймских сосудах куда ближе к истине.
Рассудить могла одна Хель. Осчастливленные Фрейей умельцы поделиться занимательными подробностями не смогли: на рассвете пятого дня они обратились в камень.
***
Пир ваны закатили, будто завтра Рагнарек, и надо наесться, напиться и надышаться напоследок. Локи рассматривал Камень Души, сияющий в диадеме Фрейи, а Тор прятал глаза и упорно изучал содержимое своей тарелки.
- Брисингамен ее не прельстил, - Локи наложил себе филе лосося, тающее во рту, и пригляделся к икре ктулху. Икринки были размером с чайную ложку, внутри просматривались нитевидные запятые зародышей. – А как Огун? Может ли он попросить нареченную? После свадьбы распоряжаться ее добром станет он, или драгоценности остаются собственностью леди?
- Она поймет, - пробормотал Тор, скрываясь за кувшином. – Фрейя добра, мудра, ей нужно только время…
- Чтобы возникла нужда в Брисингамене? Ожерелье ей понадобится, когда она поседеет и покроется морщинами. Только пока и без него равных в Девяти мирах Ванадис нет. Не твоей ведь Джейн с ней соперничать.
Тор пнул под столом ногу брата, но затем вынужден был признать очевидное:
- Фрейя не хочет расставаться с Камнем, и принудить ее я не могу. Брисингамен не кажется ей соразмерной платой. Ожерелье как сплетенный воедино солнечный и лунный свет, но зачем они сошедшему с неба солнцу и луне?
- Из сонма бывших тебя не выделяют, как видно. Взойдя на ложе, берешь числом, а не умением? – Локи успел убрать ноги под лавку, и пинок достался девятому советнику, древнему, как корни ясеня. Разбуженный старец зашевелился и заозирался по сторонам, пытаясь понять, кому он понадобился. – Что будем делать дальше?
- Погостим и отдохнем, - пробурчал брат, нарезая тонкими ломтиками паштетный «холм» из соловьиных язычков. Как только старец уронил голову на грудь, завесившись седыми космами, Тор тут же выпрямился и ткнул в сторону Локи ножом: - Сиди тихо и не вмешивайся. Я со всем разберусь, хоть раз ты мне доверишься? Огун устраивает облавную охоту, дабы позабавить гостей. Вдали от столичной суеты я сумею растолковать ему важность нашего дела. Леди Фрейя уедет в свой дворец, невместно ей разделять увеселения с женихом перед свадьбой… Сам знаешь, ее чары на расстоянии слабеют и развеиваются. Ты, братец, неплохо ворожишь, но с Подательницей на ее поле в одиночку не сладить. Тут Всеотцу надо вельв Фимбулвинтер созывать… поганое воронье, лишь бы кого-то заклевать да накаркать.
- С бабками Хугин и Мунин споются, - Локи намазал ктулховой икрой половинки яиц. Дополнительный вкус деликатесу придавала мысль, что это могут быть яйца лазоревой ляпши, обгадившей когда-то злосчастную накидку. – Наш Всеотец охотно склоняет слух к черным вестникам. Усядутся ошую и одесную от трона и примутся пророчить, как стая плакальщиц: этот умрет от омелы, тот – от яда, а Вольштагг Необхватный лопнет у Эгира на пиру, забрызгав сотрапезников пивом. Не помнишь, про Сиф в предсказании что-нибудь было?
Тор пожал плечами, расправляясь с седлом барашка в птичьем молоке: ведьм и крылатых посланцев он не жаловал. Всеотец нарек своих воронов Мыслью и Памятью, наследники прозвали Всеглазом и Всеухом. В детстве из-за вездесущих наушников и соглядатаев принцам влетало по первое число, но на восьмом веку младший брат научился вызывать туман, и жизнь асгардской молодежи забурлила, как пивное сусло в чане у Эгира.
продолжение в комментах - не влезло(((
-
-
29.12.2015 в 12:34Оно прелестно!
-
-
29.12.2015 в 15:28А ураганы? – спросил он, воспрянув духом. – Ураганы были?
Вот я просто, вместе с Локи переживаю, были или нет. В конце концов, это же самая важное, для потрепанного самолюбия Локи
Буду очень ждать продолжения!
-
-
29.12.2015 в 20:25-
-
30.12.2015 в 13:42дракуля 31,
**yana**,
а вы будете дальше читать?
выложила немножко, но, конечно, стеб это просто новогодне-рождественский. Удивительные приключения Маши и Вити
-
-
30.12.2015 в 13:50-
-
30.12.2015 в 14:01-
-
30.12.2015 в 14:37Только, учтите, без намеков на слэш я все равно не смогу - в этом плане я слэшер-дуболом
А подурачиться хочется, да
-
-
30.12.2015 в 14:40и забыла сказать, что птица Рух-гриль привела меня в бурный восторг
Бедный изголодавшийся Тор ))))
-
-
30.12.2015 в 20:04И если будет слэш, это будет здорово
-
-
30.12.2015 в 21:51-
-
31.12.2015 в 00:39обязательно надо дальше!
-
-
31.12.2015 в 07:15Голосую за слеш
Я не только читать, я каждый день ждать буду, и вставать пораньше буду, чтобы прочесть.
Это ваше баловство новогодне - рождественнское, оно очаровательное такое! Мне такого Локи, прямо затискать хочется (подозреваю, что это не совсем адекватная реакция), ну разве он не прелесть! И такой милый, эти колебания , между задушить рыбой и сохранить от защемления лучевого нерва
-
-
05.01.2016 в 10:28Zolushka75,
слэш? быть по сему!
а Тора Джейн плохо кормила - с аппетитом этого громилы сидеть на здоровой пище, приготовленной на пару, курогруди и брокколи - это ужасно
Робин Бобин Барабек Скушал сорок человек, И корову, и быка, И кривого мясника...
**yana**,
Бродяга69,
что-то Локи долго дела брату передавал))) накопилось!
дракуля 31,
выбор: убил бы! или съел бы)))
Локи разрывается
-
-
05.01.2016 в 14:58-
-
05.01.2016 в 16:36И беспокоюсь еще, как, ну как, теперь Локи от похода боевого отвертится (или все ж, таки отправится, Тору спину прикрывать).
А как подытожил, Вот теперь я верю, что Тор - сын и наследник Одина. Такая же скотина!
-
-
05.01.2016 в 17:09Локи выживает и наживает себе на бутерброд с маслом)
дракуля 31,
Ну вот как он, такого блестящего и изворотливого Локи неизменно переигрывает?!
против лома нет приема - Марвел никогда не позволит Локи праздновать победу. Максимум, в живых оставит
И беспокоюсь еще, как, ну как, теперь Локи от похода боевого отвертится (или все ж, таки отправится, Тору спину прикрывать)
куда он денется! В мифологии он же тоже за спиной Тора постоянно ездит
не могу не поделиться:
оказывается, в фильме на наплечнике Локи стилизованное изображение Фенрира, а на нагрудном ремне Йормунганд)))
-
-
05.01.2016 в 17:54-
-
05.01.2016 в 18:23оказывается, в фильме на наплечнике Локи стилизованное изображение Фенрира, а на нагрудном ремне Йормунганд)))
Как серьезно подошли к изготовлению реквизита. Это внушает уважение, мифология нашла свое отражение, пусть не в содержании комикса, так в костюмах. Впечатляет. Я не знала об этом, а теперь думаю, что именно поэтому, доспехи так сногсшибательно хороши.
-
-
05.01.2016 в 19:20дракуля 31,
именно поэтому, доспехи так сногсшибательно хороши.
если по справедливости, то комиксные доспехи в основном действительно "аляповаты и тесноваты" (с) (посмотреть только на Кэпа и Старка)
У Локи, пожалуй, самый хоть натуральный из всего набора - может, я пристрастна, но из спецкостюмов он действительно не вырвиглазный.
У Тора - торжественный. У Вдовы - сексуальный в облипку. У Хоукая - средневековый робингудский. У остальных в команде Мстителей костюмы - кровь из глаз
-
-
06.01.2016 в 19:17Тор зорко оглядывал окрестности, опершись руками о борта. Тусклое светило Свартальвхейма подсвечивало развевающиеся золотые волосы. прям представила, что не сложно после того видео
-
-
06.01.2016 в 23:03-
-
07.01.2016 в 14:30ругаются по-родственному) Все-таки "брат и брат-2 - одна сатана"
**yana**,
еще бы ему хватило! С Тором очень непросто, зря считают, что его можно переубедить и склонить на свою сторону. Тор - это Тор, он дико упрям
-
-
07.01.2016 в 15:45-
-
09.01.2016 в 13:14мы с тобой – две прекрасные девы, клюем, как птички, от комплиментов смущаемся. Краснеем, а не вызываем Мьелльнир и шарахаем наглеца молнией по темечку. или было понятно, что дева рождена для битв и чрезвычайных происшествий, а не сладкой неги и любовных утех. - такая прелесть невероятная, и еще в тексте масса таких фраз, достойных стать крылатыми
И есть у меня ощущение, что Локи, теперь, придется и старшего брата обуздывать, и стратегические ходы в одиночку осуществлять. Предвкушаю продолжение
-
-
09.01.2016 в 13:54у Локи есть секретное оружие - женская внешность) Тор запал, теперь надо пользоваться!
дракуля 31,
эх, я же переписала последнюю часть, не успела правки выложить! (может, перечитаете?
Следите за продолжением! Скоро на экранах)))))))))
-
-
09.01.2016 в 15:10А как я за продолжением слежу! Жду и предвкушаю!
-
-
11.01.2016 в 12:45не могу не поделиться!
арты, открывать осторожно - нц
читать дальше
ыыы
-
-
11.01.2016 в 13:03-
-
15.02.2016 в 08:03Горячий глинтвейн, одеяло и интернетик - поболей чуть-чуть с комфортом и быстро выздоравливай.
-
-
15.02.2016 в 08:16скорейшего выздоровления