Полтора года назад мне написали: блин, вспомнила тут один фик ( старый) как раз по мотивам белоснежки. Жутчайшая сказка была. Автора не помню, но с тех пор ассоциации белоснежка+поттериана у меня так себе...
Я ответила: Подозреваю, что автор я)))
Этот фик? greenarmchair.slashworld.net/favorites/snow...
Комментатор исчез, а ссылка, как оно и положено по нынешним временам, не работает. Рукописи не горят, но сайты исчезают бесследно.
Еле-еле нашла свой же фик, перечитала, что могу сказать?
1. Мне было стыдно за него даже в 2004 году, написала за полтора часа, выложила на форуме и спрятала голову в песок, боялась реакции.
2. ДиМэрхен, хозяйка элитного сайта "Запретная секция", фик не взяла.
3. Его ругали за штампы, розовые губы, серые глаза, и за дело. Профессоры филологических наук ругали. Абсолютно справедливо.
4. *тоскливо* Если бы я писала в свои тридцать четыре так, как писала в двадцать четыре, я бы душу за это отдала. Хоть как фик ругать, но он очень цельный и настоящий
Белоснежка
Нас было семеро здесь. Я, Чарли, Билли, Перси, Фред, Джордж и Джинни. Мы старались не думать о том, что сейчас с мамой и папой. Кажется, Ему не нужны были старики.
Потом Оно решило, что мы живем слишком пресно.
Однажды Круг посреди пещеры вспыхнул, и вместо еды на нем оказался Гарри. Он оглядывался по сторонам, поправляя очки, а мы висли на нем с радостными воплями.
Следующие три дня он сновал по острову, похожему на перевернутое чайное блюдечко, и пытался найти способ отсюда убраться. Он обтрогал все деревья – как будто их можно было повалить и обработать голыми руками, заходил по колено в воду и с тоской глядел на горизонт, пока Билли не сказал ему насмешливо:
- Брось. Никуда отсюда не уплывешь. Единственная дверь – это Круг.
- Но, может, там живут другие? – Гарри махнул рукой, обводя бесконечное водное пространство.
Билл неторопливо вошел в прозрачную жидкость, зачерпнул пригоршню и отпил.
- Что это, по-твоему? – спросил он.
- Вода, - подал плечами Гарри. – Пресная, - добавил он, уточнив.
- Вот-вот, - кивнул Билл. – Это не море. Это – аквариум. Место, где нас изучают. Или еще что делают.
Что делают, Гарри уточнил через неделю, когда мы лениво лежали на песке. Так получилось, что мы разделились по парам: старшие и младшие близнецы – отдельно, мы с Гарри – отдельно, лишь Перси с Джинни делили общество друг друга без особого удовольствия, лишь потому, что им больше не с кем было убивать здешнее одиночество.
- Странное место, - сказал Гарри.
Я промолчал – а что тут можно было сказать? Искусственное донельзя. Круглый остров. Пресное море. Точно посередине острова – скала с пещерой. Затем – лес, лес, лес, обрывающийся в десяти метрах от воды. Как будто кто-то границу циркулем провел.
И между лесом и водой – полоска ровного, золотистого песка.
- Кукольный домик, - продолжил Гарри. – А мы – куклы. Только зачем Ему это нужно?
- Оно любит наблюдать? – предположил я.
- Так почему не делать этого в естественных условиях? Скорее, Ему нужна наша энергия. Этот аквариум – накопитель, а мы все – батарейки.
- Чушь, - очень уж не хотелось становиться примитивным источником магии для неизвестно Чего.
- Как давно у тебя не было стихийных всплесков?
Я подумал и кивнул. Спонтанных выбросов своей магической энергии не было с тех пор, как нас выкинуло на Круг.
Сначала мы пробовали наколдовать топор. Трансфигурировать дерево в лодку. Поджечь сучья, сложенные в костер. Затем стали просто питаться тем, что появлялось в Круге, а на одежду махнули рукой.
Сегодня мы сидели кружком и алчно глядели на Круг. Опытным путем было установлено, что иногда пищу можно заказать. Две недели назад мы съели торт со взбитыми сливками – всем жутко хотелось сладкого. Но вот спиртное не появлялось никогда – Оно не хотело упускать над нами контроль.
Гарри все время поправлял очки.
- Рон, - тихо сказал он. – Не могу представить зеленые яблоки.
Я тоже не мог. Я, вообще-то, красные люблю. Но голоса разделились поровну (все близнецы – и остальные), и Чарли решил авторитарным путем.
Вот это нас и подводит. Очень разные желания.
- Может, все равно, какие представлять. Лишь бы яблоки? – спросил я и получил сильный тычок в бок от Перси.
- Помолчите и сосредоточьтесь, - прошипел он. – Осталась минута.
Я коротко взглянул на часы и попытался всем сердцем возжелать зеленых яблок.
Ровно в полдень вспыхнуло, и когда мы открыли ослепленные глаза, на Круге лежал… Драко Малфой.
- Добро пожаловать к нам на обед, - насмешливо сказал Чарли, когда мы опомнились и осознали, что за гость к нам прибыл.
Малфой сел, озираясь ошалелыми глазами, и неуверенно, спотыкаясь, пробормотал:
- Уииизли? Ккак…
- Значит, обеда сегодня не будет?! – прервал его голос разочарованного Фреда.
- Приятного аппетита, - скаля зубы, Джордж указал на Малфоя.
Тот дернулся и вскочил, но Билл уже подошел к нему, вывел с Круга и успокаивающе приобнял за плечи.
- Все в порядке. Мы тебя не тронем. Как ты тут очутился?
Появление Малфоя разрушило нашу гармонию. Словно камень, брошенный в спокойный пруд. Может, это входило в Его планы. Может, на Его вкус мы стали слишком вялыми и отдавали мало энергии, и нас нужно было расшевелить.
Гарри эту роль выполнить не удалось – он был друг. А вот один враг в омут, полный Уизли, было в самый раз.
Но предположение Гарри Малфой подтвердил: он собственными глазами видел, как пойманные маги уменьшаются в размерах и исчезают в блестящих стеклянных прямоугольниках. Его уменьшили одним из последних.
- Ты! - дернулся Перси. – Если б не ваш Волдеморт, не было бы всего этого!
Он направился к Упивающемуся с искаженным лицом и вытянутыми вперед руками, напоминающими скрюченные когти.
- Перси! – строго окликнул его Билл. – Мы все в одной лодке. Какая разница теперь, кто виноват.
Перси взглянул на Билла исподлобья, но возражать старшему брату не посмел. Бледный Малфой отступил, и, тихо пятясь, скрылся от наших ненавидящих взглядов в лесу.
Он слонялся, как тень, один-одинешенек по нашему острову, стараясь не попадаться нам на глаза. А все же кушать ему хотелось – раз в день он выходил из леса и опасливо забирал то, что оставлял ему от щедрот Круга Билл.
Через неделю Гарри решительно подошел к нему и положил руку на его локоть. Он дернулся, но Гарри его удержал.
- Оставайся, Драко, - твердо сказал мой друг, Мальчик с Золотым Сердцем. – Никто не будет винить тебя в том, что случилось.
В первую ночь Малфой спал на нашей постели из веток, а на следующий день Гарри помог ему собрать зелень для себя. Теперь он везде ходил с нами, шлялся за Гарри, как привязанный. Меня это раздражало, но Гарри есть Гарри, благородней самого Годрика Гриффиндора даже в мире, где все прежние понятия утратили смысл.
Но раздражало присутствие Малфоя, как выяснилось, не одного меня.
- Эй, Фред, - как-то сказал Джордж. – Ты как без этого обходишься?
- Без чего? – не понял близнец, его огненная голова вынырнула из зеленых ветвей.
- Ну, без секса, - пояснил Джордж, не снижая голоса.
Все в пещере повернулись к нему. Я тоже бросил устраиваться на жесткой подстилке и уставился на близнеца. Стояли сумерки, и не оставалось ничего, кроме как ложиться спать – света-то у нас не было. А когда спать не хочется, в голову со скуки лезут всякие разные мысли.
О сексе в том числе.
Фред хихикнул, но как-то неуверенно.
- Ты о чем, Джордж? С кем тут сексом-то заниматься?
- Да есть у нас тут… одна куколка, - процедил близнец. – Из-за которой мы все здесь. Ей бы и вставить.
Я почувствовал, как дернулся рядом с нами Малфой и изо всех сил напряг зрение, чтобы разглядеть, шутит Джордж в их фирменном близнецовском стиле или сошел с ума.
- Джордж, - крикнул Билл из глубины пещеры. – Кончай дурака валять, а если сперма в голову ударила, иди прогуляйся!
- Братец Джорджи дело говорит… - сказала сгущавшаяся темнота голосом Чарли, и тут Гарри не выдержал.
- Да вы что, с ума посходили! Драко, не бойся, они тебя просто пугают.
- Придурки, - послышался полный отвращения голос Джинни, и все стихло.
Джордж, правда, о чем-то шептался с Фредом, но, в конце концов, и они успокоились.
Я слышал, как Малфой еще долго дрожал, словно мышь под веником, и даже пожалел бывшего слизеринца. В самом деле, отвечает он, что ли, за своего сумасшедшего господина, разбудившего Третью Силу в погоне за властью и неуязвимостью. Да только Оно, пришедшее с другого света, не торопилось выполнять желания новоявленного претендента на господство. Ему было все равно, за Тьму ты или за Свет. Ему нужна была только наша магия, но не мы сами.
Бестелесный туман окутал магический мир. Оно вылавливало магов, Оно охотилось за нами, и сторона теперь потеряла значение. Перси, Чарли и Джордж этого не понимали. Наверное, им просто хотелось на ком-то отыграться.
Жизнь текла своим чередом. Мы бродили втроем, а вот близнецы с Перси неожиданно нашли общий язык. Поэтому вскоре к нашей компании присоединилась Джинни.
Однажды она отвела меня в сторону и спросила:
- Гарри… он что, слепой? Или не понимает?
Я по-глупому пожал плечами. Вообще, что я мог сделать? И так все ясно.
Одна девушка. Восемь парней, из которых лишь двое не приходятся ей близкими родственниками. Разумеется, она выберет кого-то из этих двоих. И я мог прозакладывать одно большое красное яблоко, которое нам так и не удавалось получить, что я знаю, кого.
Гарри лежал на животе – он обгорел дочерна – и чертил на песке полоски. Малфой сидел в десяти метрах под сенью дерева, он не любил загорать. Так и остался белокожим – не совсем, конечно, но белее нас всех, вместе взятых.
Джинни раньше могла бы поспорить с ним белизной, но сестра слишком часто засиживалась рядом с Гарри на пляже, выжидая, когда же тот поймет, чего от него хотят.
Вот так мы и прошляпили заговор. Билла им все же до конца уговорить не удалось, но он им не мешал.
Чарли вышел перед нами, тогда как близнецы с Перси перекрыли выход, и, поигрывая мускулами, заявил:
- Значит, так. Женщин у нас тут нет – Джинни не в счет, конечно, а потребности у нас здоровые. Так что ты, Малфой, будешь нас обслуживать.
Перси хихикнул. Малфой побледнел и затравленно оглянулся. Гарри задвинул его за спину и решительно шагнул вперед:
- Чарли, ты что, рехнулся? Обслуживайте друг друга, раз уж такой спермотоксикоз! Ребята, вы тут совсем озверели, - добавил он охрипшим голосом, обводя взглядом угрюмые лица близнецов, равнодушное – Билла и злорадное – Перси.
- Отойди, Гарри, - сказал Фред. – Ты нам друг, мы не хотим тебя трогать.
Я встал рядом с другом:
- Фредди, оставь Малфоя в покое.
Перси у выхода засмеялся:
- Рональд, Рональд, всегда выбираешь неправильную сторону?
- Билл! – воззвал я, выглядывая широкие плечи самого мудрого из старших братьев в последней надежде.
- Рон, - отозвался тот. – Стоит ли из-за Малфоя портить отношения между всеми? Тут замкнутое пространство, и нас слишком мало. Мы же поубиваем друг друга, если пар не спустим!
Я понял, что это конец.
Конец нашей семье.
Вырвались мы легко, слишком легко. Нас никто особо и не удерживал. Только куда уйти на острове, круглом, как блюдечко? Кушать подано, господин Оно!
Вот тебе бурление жизни и кипение страстей, столько энергии, наверное, в пространство выделяется. Жри, лопай, подавись!
- Одни проблемы от тебя, Малфой, - хмуро сказала Джинни, когда мы устраивались под деревом. Малфой вздрогнул, и Гарри за него тут же заступился:
- Ну, хоть ты-то его не трогай! Чем он виноват, что у Него довольно странные представления о человеческом обществе? А если б тебя посадили не с братьями, а к Упивающимся???
Джинни сердито отвернулась и долго возилась на жесткой земле.
Нас не искали, хоть мы этого боялись. Слава Мерлину, что Круг давал только продукты, никаких столовых приборов, ножей и колюще-режущего оружия. Но в этом и крылась главная проблема.
Круг.
Источник пищи – здесь единственный.
Мы пробовали есть листья и траву. Получалось не очень – обзеленили языки, во рту копилась горькая слюна, но толку – ноль.
- Мы ж не травоядные, - выплюнула Джинни, пережевывая длинный стебель. – Нам нужен белок, иначе сдохнем. Слишком низкокалорийная еда.
На третий день мы с Гарри взяли дубинки (обычные сучья потолще) и пошли добром просить причитающуюся нам долю еды.
Встретили нас градом насмешек и оскорблений, а на прощанье посоветовали приходить с Малфоем. На четвертый день Джинни ушла.
Я все прикидывал: сможем ли мы одолеть пятерых. Нет, выходило, что не сможем – уложить мы могли только Перси, и не с аристократичным Малфоем, не умеющим нормально драться, отбивать пещеру себе.
Гарри мрачнел с каждым днем, но лицо его только застывало в жестокой решимости.
В ночь на пятые сутки исчез Малфой.
Мы заметили это только утром, совсем ослабевшие от голода. Походили вокруг, покричали, затем хмуро переглянулись и направились прямо в пещеру.
Там мы его и обнаружили в окружении прочих членов моей дружной семьи. Он взглянул на нас умоляюще, губы шевельнулись, но он так ничего и не сказал. Никаких внешних изменений с ним не произошло, но лица моих братьев (всех, кроме Перси) сияли, и я все понял без слов. Они носились с ним, как с королевой – подсовывали лучшие куски, разминали плечи, подкладывали ветви помягче.
Гарри поглядел на это, а затем молча прошел и забрал нам еду из горки сложенных у ног Малфоя подношений.
О случившемся по молчаливому соглашению никто не говорил. Все шло как прежде, только теперь перед сном Малфой вставал и уходил в лес с одним из братьев. Кажется, они строго соблюдали очередность, и никто – даже близнецы – сразу вдвоем на Малфоя не претендовали.
Через полчаса они возвращались, я почему-то всегда дожидался их прихода. И Гарри тоже.
Только тогда мы засыпали. Я слушал шуршание укладывающегося Малфоя, звуки его неровного дыхания, иногда похожие на сдерживаемые всхлипы, потом он утихал, и только после этого я мог уснуть.
Зато относиться к нему стали лучше, чем прежде. Он получил право первым выбирать еду, братцы над ним теперь тряслись, как клуша над яйцом. Я сам видел, как однажды, когда наутро блондин морщился перед тем, как присесть, Билл отвел Чарли в сторону и несколько раз смазал ему по довольной роже, тихо приговаривая:
- Не распускай руки, козел! Он у нас один, приведешь в негодность – Перси трахать будешь?
Мы с Гарри, как в старые времена, уходили бродить вдвоем. Малфой, кажется, ходил в одиночестве, стараясь лишний раз не попадаться братцам на глаза – а ну как захотят внеурочных услуг?
Гарри совсем помрачнел и замкнулся. Один раз я попробовал заикнуться о том, что произошло: он меня резко оборвал и молчал потом весь день.
Над нашим маленьким островом удушающе клубилась атмосфера взаимного недоверия и подавленной злости. Но мы никуда не могли разойтись. А если б и могли – Круг держал почище любого заклятия, оков и цепей.
С тех пор, как мы с братьями оказались здесь, прошло уже шесть месяцев, а с тех пор, как Малфоя начали… ну, использовать, - недели полторы.
- Гарри, - я толкнул друга в бок, он недовольно что-то пробурчал, но глаз не открыл. – Ну, Гарри же!
Вышедший из-за деревьев Малфой направлялся к нам.
- Чего? – наконец-то разлепил глаза друг. Углядев, кто сюда идет, он резко вскинулся на локтях и зло уставился на блондина.
- Можно, я с вами? – робко спросил Малфой.
- Конечно, - торопливо ответил я.
Гарри промолчал.
Малфой опустился на песок рядом с нами (это он-то, никогда не любивший загорать) и терпеливо застыл.
Гарри не обращал на него внимания. Вроде, блондин не изменился – не было кругов под глазами, не было ссадин на открытой поверхности кожи. Даже губы не распухли, и белую кожу шеи не отмечали синие пятна засосов. Наверное, этого делать он никому из братьев не давал.
Я уже полчаса искоса его разглядывал, когда он решился, наконец, заговорить.
- Гарри, ты сердишься на меня?
Меня укололо это «ты». Как будто я не сержусь! Он оставил нас двоих, побежав к Кругу.
- Каждый выбирает, что хочет, - Гарри только пожал плечами.
- Как ты не понимаешь, - с отчаянием сказал Малфой, - у меня не было выхода! Я не хотел, чтобы с вами из-за меня что-то случилось!
Он встал на колени над моим другом, и я внезапно почувствовал себя третьим лишним.
Пробормотав что-то вроде: «Пойду отлить», я направился в сторону леса. Когда я оглянулся – уже из-за деревьев – Малфой гладил Гарри по лицу.
Теперь они ходили вдвоем, я был им не нужен. Мы сблизились с Джинни – оба отвергнутые и одинокие.
У Гарри появился свой день в расписании. Конечно, то, что ему было нужно, он получал и без всякого расписания: думаю, они согласились на это лишь для того, чтобы хоть на один день освободить Драко от озверевших представителей семейства Уизли.
Не знаю, как Драко уговорил своего любовника терпеть это все. Наверное, долго втолковывал о бесполезности любого бунта – всегда оставался Круг. Мощное средство давления.
Я видел, какие тревожные взгляды он кидает на Гарри каждый раз перед тем, как выйти с очередным партнером, мои бешеные братцы тоже Гарри побаивались и старались лишний раз не раздражать. Но я чувствовал физически, как тело рядом со мной сжимается в тугую пружину, готовую в каждую секунду распрямиться и ударить.
Удушливые пары ненависти сгущались, свиваясь клубками и иногда заслоняя солнце – или то, что имитировало солнце в нашем «небе».
Придурок Перси через неделю спросил, почему я не пользуюсь своим «правом». Я пожал плечами и посоветовал и ему от этой затеи отказаться. Он засмеялся. Хорошо, что Гарри не было рядом.
Но Джинни побледнела и резко прошлась по поводу всех, «предпочитающих бледную немочь».
И все же Малфой выглядел почти счастливым. Он сидел рядом с Гарри и смотрел на него таким сияющим взглядом, что я невольно позавидовал. Мы опять пытались заказать Кругу, что бы нам хотелось съесть сегодня.
Я представлял хорошо прожаренный кусок мяса, но взгляд то и дело снова и снова падал на сплетенные вместе пальцы – смуглые и тонкие белые. И лишь когда Билл сказал:
- Ух, ты, - я посмотрел на Круг.
Там лежал стандартный обед и большое красное яблоко. Красное, как муляж на витрине, круглое, спелое, сочное.
- Кто хотел яблоко? – весело спросил Чарли. – А ну, признавайтесь!
Щеки Драко порозовели: я знал, что он очень любил фрукты.
- Здесь на всех хватит, - Джордж подхватил яблоко с Круга и ловко подкинул его в воздух. – Ну, кто будет кусать первым?
Он с шутовским поклоном отдал плод Джинни.
Джинни повертела яблоко в ладонях и… дала Малфою.
- Зачем делить? – сказала она. – Пусть Драко ест.
Мы на мгновение замерли. Джинни, называющая его за глаза шлюхой и немочью, а в глаза «ЭТОТ». Джинни, считавшая, что ОН украл у нее Гарри. Я не верил своим ушам… но, кажется, тучи, сгущавшиеся над нашим маленьким сообществом (или, скорее, племенем, учитывая, как мы одичали?) начали рассеиваться.
Драко благодарно улыбнулся и сказал:
- Спасибо.
Никто из братьев не возражал (Перси пробовал что-то буркнуть, но Билл резко на него шикнул). Драко откусил кусок:
- Очень вкусно, - и предложил Гарри.
Но тот, зачарованно смотревший на любовника, смеясь, отказался. Он так ценил каждое мгновение счастья, перепадавшего его Драко.
К вечеру у Малфоя заболел живот. Потом его начало тошнить. Он лежал, сжимая руку Гарри в своей, а мы ничем, ничем не могли ему помочь – на острове не было ни зелий, ни целебных трав. И до завтрашнего заказа оставалась целая ночь, которую Драко не пережил.
С рассветом Гарри разжал его пальцы, спустил светлую голову с колен на жесткие ветви и шагнул к Джинни. Вид его был страшен, да все мы выглядели не очень.
Не спавшие всю ночь, испуганные случившимся, постаревшие и осунувшиеся, - такими мы встречали новый день. Первый день без Драко.
- Так кто хотел яблоко? – спросил Гарри.
Близнецы синхронно выступили вперед, но и вчетвером им с трудом удалось удерживать моего друга.
На третий день появился гроб. Мы все этого сильно хотели, и все же получилось только на третий. Джинни одна выпросила отравленное яблоко – велика, должно быть, была ее ненависть.
- О, Фея Моргана! – с отвращением пробормотал Чарли, разглядывая прозрачный саркофаг. – Я представлял деревянный с красной обивкой внутри.
- Оно, наверное, берет образы из коллективного подсознания, - сказал Билл, недоверчиво дотрагиваясь до хрустальной крышки. – А где лопата?
Гребанные сказки.
Я дотронулся до плеча Гарри, сидевшего и убаюкивавшего своего мертвого друга, - мы боялись, что он помешался. Он поднял голову и взглянул на гроб.
Нам не понадобилась лопата. Гарри решил иначе. Вдвоем с ним (больше помощи он ни от кого не принял) мы втащили тяжеленный саркофаг на вершину нашей горы и осторожно уложили там – между четырех деревьев, цепляющихся корнями за камни.
Он уселся возле гроба и стал ждать.
Я посидел с ним полчаса и пошел вниз.
Идиотские сказки. Не знаю уж, что это за гроб, да только тело в нем не портится. Я ношу Гарри еду (кроме меня, он никого не пускает на вершину) и вижу: Драко лежит и лежит внутри, как живой. Кажется, откинь крышку – и он встанет, сказав: «Долго же я спал»…
А мы ответим ему: «Ничего. Главное, ты проснулся».
И Гарри сидит под сенью четырех деревьев, а я брожу по нашему идеально круглому берегу, и думаю, думаю все об одном: «Мерлин, почему я отказался… Почему…». Иногда я хвалю себя за это, а иногда готов биться головой о землю.
Но розовые губы уже не разомкнутся для меня, серые глаза не раскроются, и тонкое тело не примет меня к себе.
Вечер воспоминаний
Полтора года назад мне написали: блин, вспомнила тут один фик ( старый) как раз по мотивам белоснежки. Жутчайшая сказка была. Автора не помню, но с тех пор ассоциации белоснежка+поттериана у меня так себе...
Я ответила: Подозреваю, что автор я)))
Этот фик? greenarmchair.slashworld.net/favorites/snow...
Комментатор исчез, а ссылка, как оно и положено по нынешним временам, не работает. Рукописи не горят, но сайты исчезают бесследно.
Еле-еле нашла свой же фик, перечитала, что могу сказать?
1. Мне было стыдно за него даже в 2004 году, написала за полтора часа, выложила на форуме и спрятала голову в песок, боялась реакции.
2. ДиМэрхен, хозяйка элитного сайта "Запретная секция", фик не взяла.
3. Его ругали за штампы, розовые губы, серые глаза, и за дело. Профессоры филологических наук ругали. Абсолютно справедливо.
4. *тоскливо* Если бы я писала в свои тридцать четыре так, как писала в двадцать четыре, я бы душу за это отдала. Хоть как фик ругать, но он очень цельный и настоящий
Белоснежка
Я ответила: Подозреваю, что автор я)))
Этот фик? greenarmchair.slashworld.net/favorites/snow...
Комментатор исчез, а ссылка, как оно и положено по нынешним временам, не работает. Рукописи не горят, но сайты исчезают бесследно.
Еле-еле нашла свой же фик, перечитала, что могу сказать?
1. Мне было стыдно за него даже в 2004 году, написала за полтора часа, выложила на форуме и спрятала голову в песок, боялась реакции.
2. ДиМэрхен, хозяйка элитного сайта "Запретная секция", фик не взяла.
3. Его ругали за штампы, розовые губы, серые глаза, и за дело. Профессоры филологических наук ругали. Абсолютно справедливо.
4. *тоскливо* Если бы я писала в свои тридцать четыре так, как писала в двадцать четыре, я бы душу за это отдала. Хоть как фик ругать, но он очень цельный и настоящий
Белоснежка